Хозяин дома, в котором происходит праздничная игра, обращается с вопросом к ребёнку, спрятавшемуся под столом, именуя его Phœbe Domine! Seigneur Phèbus! Гоподип Феб! Это выкликание, через кабалистический ассонанс легко превращается в Fabœ Domine или Seigneur de la Fève! Господин Бобовое Зёрнышко! Правитель Фив! Именно об этом бобовом зёрнышке упоминает Плутарх в знаменитых описаниях пиршеств — древние Египтяне, Фиванцы, считали бобовое зерно божественным и хранили в храмах под покрывалом — точно так же, как и мы прячем его в пироге или под скатертью стола.

Но не относится ли это обращение также и к солнцу, именуемому в мифологии Фебом, чей восход всегда предваряется появлением утренней звезды по имени Люцифер (Светоносицы от lux, lucis, lumière, свет и fero, je porte, я несу — букв, я сам несу свет — перев.), в равной степени и ко младенцу Иисусу — ведь Его сокрытое в вертепе, то есть пещере, Рождество также предваряется появлением чудесной звезды, Звезды Царей? И точно так же, как Цари Востока, предрассветною «звездою учахуся», пришли к яслям Царя-Богомладенца, так и алхимик в своём труде, отмеченном печатью Звезды Волхвов, следует за ней в святилище недр земли, матери- материи (mater, mère), скрывающей философское золото или маленького царя (petit roi, regulus).

Появление звезды Великого Делания всякий раз возобновляет Богоявление, отмеченное звездой, торжествующей над всеми звёздами небесными. Святой Игнатий в своем апокрифическом Первом Послании к Ефесянам описывает это космическое чудо, пожалуй, даже более выразительно, чем святой Матфей:

Указывая на первичность этой звезды в небесах алхимического микрокосма, мы приводим на рассмотрение читателя сделанную нами в 1924 году полурисованную копию первой страницы трактата об Авроре, оставленного нам Анри де Линто, господином Львиной Горы (Henri de Linthaut, sieur de Mont-Lion)[53].

Бобовое зёрнышко есть не что иное, как символ нашей серы, заключённой в материи, истинного минерального солнца, рождающегося золота, не имеющего ничего общего ни с одним драгоценным металлом, золота — источника всякого на земле блага. Это золото в прямом смысле слова молодо-зелено, оно одарит художника, который сумеет довести его до состояния зрелости, тремя благами — здоровьем, богатством, мудростью. Вот почему выражение найти зерно в пироге (trouver la fève au gâteau) означает сделать важное и великое открытие, совершить прекрасное и доброе дело.

В то же время замечательно то, что бобовое зёрнышко в Богоявленском пироге часто заменяют куклой младенца, которую называют купальщиком или маленькой фарфоровой рыбкой, «солнышком» (sol, soils, soleil) и что первые изображения Христа в римских катакомбах были именно в виде рыбы. Но и само слово рыба, ΊΧΘΥΣ, Ikhtus, записанное как монограмма, по первым буквам в древности означало Иисус Христос Сын Божий, Спаситель.

Сам же пирог, испечённый из слоённого теста, напоминает страницы книги, образа сухой воды, не моющей рук. Об этой воде много пишут Философы, называя ея землёй белой и слоистой.