городе, не знал, что в нем творится.

Чарли Андерсон выдвинул ящик письменного стола, вытащил толстую пачку пятидесятидолларовых банкнот, перехваченных резинкой, и протянул мне.

— Вот тебе кое-что, чтобы подсластить пилюлю. Извини за резкость, Блейк, но ведь должен же кто-то наконец вправить тебе мозги. Возьми деньги и купи что-нибудь для Клэр, — он посмотрел на часы. — А теперь — извини. У меня ещё куча дел впереди.

— Нет, — покачал головой я.

— В каком смысле?

— Можешь засунуть эти деньги себе в задницу, Чарли. А вот насчет Хелен Пиласки, либо ты добьешься её оправдания, либо…

Брови Чарли взлетели вверх.

— Ты мне угрожаешь? — изумленно спросил он.

И черт меня дернул ляпнуть такое! Я сокрушенно помотал головой.

— Пошел вон, — тихо прошипел Чарли. — И — чтобы больше я твою дурацкую рожу не видел!

Он взял пачку денег и швырнул в ящик стола. Я встал и, волоча ноги, медленно побрел к выходу.

Моя контора располагалась на Делано-стрит вблизи нового делового центра. Крыша у двухэтажного здания была плоской, поэтому, несмотря даже на наличие кондиционеров, в помещениях стояла ощутимая жара. Лифта в здании не было. Поднявшись по лестнице на второй этаж и пройдя по коридору, вы упирались в дверь с табличкой:

АДВОКАТ БЛЕЙК ЭДДИМАН

Хмуро воззрившись на табличку, я повернул ручку, толкнул дверь и вошел. Милли Джефферс перестала печатать на машинке и уже хотела было поздороваться, когда, повернувшись, увидела мое лицо. Слова так и замерли у неё на губах.

— Что случилось, Блейк? — спросила она наконец.

— Все то же самое, Милли. Поздно уже. Ступай домой.

— Ха! Будь у меня приличный дом, я бы не засиживалась тут вечерами.

— Я сегодня не в настроении, Милли. Не спорь — отправляйся домой.

Она обиженно фыркнула, но быстро собралась и ушла, хлопнув дверью. Я мысленно проклял себя — Милли была последним человеком в мире, которого я хотел обидеть. Я даже выскочил следом и окликнул её, но Милли уже и след простыл. Я вернулся в контору и, усевшись за стол, попытался собраться с мыслями. Мне предстояло защищать одного богатого домовладельца с Черри-стрит, который недавно подал иск на строительную компанию, что снесла соседнее с одним из его домов здание, повредив при этом подземные коммуникации. Дело было абсолютно выигрышным, и особых сложностей я не предвидел.

Внезапно я услышал, что наружная дверь моей конторы открылась, и даже успел подумал, что если это Милли Джефферс, то я её расцелую и извинюсь. Однако это оказалась вовсе не Милли Джефферс. Я уже встал из-за стола, когда дверь моего кабинета распахнулась, и в проеме возникли двое здоровенных субъектов.

Выглядели они смутно знакомыми. Должно быть, я их где-то встречал. Один из них, довольно высокий, курил сигару, а второй, могучий рыжеволосый парень, был примерно моего роста. Одеты были оба весьма прилично. Рыжий выдвинул стул и кивнул мне.

— Садись, Блейк.

Я не шелохнулся.

— Помоги ему, Козел, — велел рыжий длинному. — Пусть старина Блейк отдохнет.

Козел грубо схватил меня за плечи и усадил. Я попытался сопротивляться, но он хорошо знал свое дело и так умело отвесил мне две крепких оплеухи, что мигом вышиб из меня боевой дух, а в голове у меня тут же зашумело.

— Что вам нужно? — пролепетал я. — Зачем вы пришли?

— Адвокат нам нужен, — ухмыльнулся рыжий. — Честный адвокат.

— Кто вас послал? — спросил я. Впрочем, я отлично это знал.

— Парни нас послали, — хмыкнул рыжий. — Верно я говорю, Козел?

— Угу, — кивнул тот. И добавил, погружая кулак мне в живот: — Наши парни не любят упрямцев, Блейк. Они любят покладистых, понял?

Под ложечкой у меня что-то оборвалось и я согнулся пополам, скуля от боли.

— Они не любят угроз, — сказал рыжий.

— Только дураки угрожают им, — добавил Козел, встряхивая меня за волосы. — Ты глуп, Блейк. Они хотят, чтобы мы тебя проучили. Не желают они, чтобы такой честняга всегда оставался глупым.

Он задрал мне голову назад и плюнул прямо в глаза, а рыжий ещё раз саданул меня под дых. Я сложился вдвое, но Козел резко дернул меня за волосы и приказал:

— Встань, Блейк!

Я был просто парализован от боли. Никакая сила, даже угроза смерти, не заставила бы меня подняться. Мои легкие тоже парализовало — я не мог ни вздохнуть, ни крикнуть.

Козел выдернул меня со стула и я упал ничком. В ребра мне вонзился тяжелый ботинок. Затем что-то обожгло мне щеку, и я ощутил на губах солоноватый вкус крови.

— Не оставляй следов, — услышал я голос рыжего.

И тут же на меня обрушился град ударов — меня били по ребрам, по спине, по ногам.

— Я же сказал тебе — не оставляй следов! — прогудел рыжий.

— А куда же его бить? — удивленно спросил Козел.

— Вот куда, — произнес рыжий, лягая меня по почке.

— Вот так? — на меня вновь обрушился страшный удар.

— Болван, ты же убьешь его!

Я распростерся на полу, глухо постанывая от боли. Кто-то потряс меня за плечо, потом голос рыжего спросил:

— Ну как, Блейк, ты чему-нибудь научился? Поумнеешь теперь?

Я провалился во мрак.

Когда я пришел в себя, в кабинете было темно, а на столе звонил телефон. Я лежал на полу в луже крови и, попытавшись шевельнуться, захныкал от боли. Болело сразу все и везде — никогда в жизни я не испытывал такой боли.

Я подполз к столу, но приподняться не смог, а телефон продолжал разрываться от звона. Я нащупал шнур и потянул на себя. Аппарат с грохотом свалился на пол и звон прекратился. Я провалился в небытие, из которого меня вывел голос Клэр:

— Блейк! Блейк! Ответь мне, Блейк!

Голос звучал прямо у меня в ушах и, повернувшись на бок, я нащупал телефонную трубку. Я попытался заговорить, но из моего горла вырвался только хриплый стон.

— Блейк, что случилось?

— Я ранен, — прошептал я. — Мне больно.

— Что случилось?

— Мой офис… света нет…

— О, Блейк! Держись, мой родной! Я сейчас приеду…

На третий день моего пребывания в больнице меня навестил доктор Сэнфорд Хаймен — сама любезность и обходительность.

— Приветствую вас, Эддиман, — дружелюбно поздоровался он. — Рад, что вы пошли на поправку. Я только два часа назад узнал, что вы здесь.

— И решили навестить старого приятеля?

— Ну что вы! Просто у меня сложилось о вас весьма благоприятное впечатление — как об умном и занимательном собеседнике, — он присел на стул возле моей кровати и посмотрел на прикрепленную к изножию медицинскую карту. — Что ж, ребра срастаются, в почках тоже почище… И стул сегодня уже без