Все приготовились слушать, а Сусанна прижалась к мужу.

– Дон Танкреди, – начал молодой франт, – был самый красивый мужчина в мире, и самый безумный. Не находилось такого благородного дела, каким бы опасным оно ни казалось, которое бы его не привлекало, если только в нем были замешаны женщины, и если следовало защитить слабую женщину, унизить всесильную, выиграть большое сражение ради слабого пола, дон Танкреди был тут как тут.

– Молодец! – сказал любитель острых ощущений.

– Дон Танкреди, – продолжал молодой человек, – был очень несчастен: ему везло в любви. Самый большой из всех живших покоритель женских сердец – рядом с ним Джакомо Казанова и Дон Жуан просто ничтожества! Его победы исчислялись добрым десятком тысяч. Он был тем, что принято называть фатальным мужчиной: порывистым, щедрым и романтичным, врагом всякого насилия, вспыльчивым и прощающим, сильным, благородным, честным; от природы он был наделен сентиментальной душой. Женщине достаточно было увидеть его один раз, чтобы, как говорят французы, пасть к его ногам. Друг всех угнетенных женщин, он поклялся вести войну со всеми мужьями. Хитрый и глубокий знаток женской души, он всегда вел себя так, чтобы терпеть поражение, зная, что великие страсти влекут женщин не столько к сильным, сколько к слабым, к беззащитным, к тем, кто нуждается в защите и заботе. Его любовная тактика заключалась как раз в том, чтобы обратить на себя материнскую заботу женщин, а чтобы добиться этого, он становился жертвой тысяч и тысяч засад, подвергался палочным побоям, нападениям, становился мишенью для выстрелов и покушений с кинжалами. Это все обеспечивало ему любовные победы; но становилось также и причиной взаимной ревности его подруг, навлекая на него удары, пусть даже нанесенные женскими руками, но от этого не менее болезненные и разрушительные, нежели удары, получаемые от мужчин.

– Это правда! – с силой воскликнул любитель острых ощущений.

– Естественно, – продолжал Гверрандо, – все это делало его только более привлекательным в глазах женщин, умножая его победы и, вместе с победами, их болезненные последствия. Он участвовал в более чем десятке тысяч дуэлей. К несчастью, он не умел фехтовать и всегда терпел поражение. Чтобы вызывать восхищение своих женщин, он ездил верхом на лошади под их окнами. К несчастью, он не умел ездить верхом и много раз падал. Однажды, один обманутый муж взорвал у него под седлом бомбу.

По молчанию незнакомца его спутники поняли, что история дона Танкреди закончена.

– Еще два часа пути, – сказал Солнечный Луч, глядя на часы.

– По-моему, – сказал Гверрандо, – всего лишь полчаса. Я не так щедр.

Сусанна вздохнула.

– Насколько прежде было поэтичнее, – сказала она, – путешествовать в дилижансах с ямщиком и бубенцами!

– Но, дорогая, карет с ямщиком и бубенцами никогда не существовало! – сказал Филиппо. – В те времена путешествовали очень странным образом: пассажиры прятались за дверьми дома или постоялого двора, куда им надо было приехать. Здесь же находился человек, который тряс бубенцами и щелкал хлыстом, все сильнее и сильнее, пока в условленный момент не входили пассажиры и не делали вид, что приехали очень издалека. Я это обнаружил один раз, когда был в театре, на сцене, во время представления «Возницы из Монченизио».

Снова наступило молчание, когда любитель острых ощущений, который, видимо, думал о чем-то совершенно постороннем, повернулся к щеголеватому молодому человеку.

– Объясните мне одну вещь, – сказал он.

– Да хоть две.

– Бедный дон Танкреди, жертва столь многочисленных и столь несчастных любовных побед, должно быть, оказался в весьма плачевном состоянии.

– И говорить нечего.

– Нет уж, давайте об этом поговорим! – с силой воскликнул любитель острых ощущений.

– Ну хорошо, – сказал молодой человек, – я скажу вам, что однажды он потерял ногу, в другой раз он потерял другую, потом потерял обе руки, затем половину тела. Но не сдался. В последующих приключениях он потерял вторую половину тела и бoльшую часть головы. Но не сдался и на этот раз. Один обманутый муж, знаменитый фехтовальщик, отрезал ему уши. Другой отхватил ему нос.

– Какой ужас! – пробормотала Сусанна.

– От бедного дона Танкреди, – продолжал молодой человек, – остался почти невидимый кусочек.

И говоря это, он стал рыться в своих чемоданах, вынимая исписанные бумаги и газеты.

– Сейчас, – сказал он, – я покажу вам один очень странный предмет.

Все были заинтригованы и внимательно следили за движениями щеголеватого молодого человека, который продолжал вынимать из чемоданов предметы и личные вещи. Наконец он извлек из коробочки нечто, что по форме и размерам напоминало чечевичное зерно, и положил его на колени Сусанне.

– Это дон Танкреди, – сказал он среди всеобщего смятения.

Невольно все встали, а любитель острых ощущений снял фуражку.

– Вот он, победитель и жертва, – добавил молодой человек, – вот все, что от него осталось.

Все осмотрели крохотный предмет. Незнакомец сделал другим знак молчать и приблизил лицо к тому, что напоминало чечевичное зернышко.

– Дон Танкреди! – позвал он.

Гробовое молчание.

Пассажиры безмолвствовали, вытянув лица над человеческим осколком. Поезд тем временем поехал среди гор и снегов, очень медленно, почти бесшумно. Из соседнего купе по-прежнему доносился писклявый голос женщины, которая с самого начала поездки не закрывала рот ни на минуту.

– Быть может, он спит, – пробормотал молодой человек.