пределами труднопроходимой поймы. Или этим уродам вообще все равно, где шагать? А может, у них какое-то табу, требующее ходить по одной и той же дороге, невзирая на ее состояние? Или в подкорке головного мозга намертво записан лишь один вариант пути?

Часа через четыре после рассвета вышли к обширной поляне на краю пойменного леса. Поляна отличная, без малейших признаков заболоченности. На ней виднелись трухлявые останки девяти сараев, обступивших обвалившуюся башенку.

Пнув ногой стену, Олег удивился:

– Ты смотри, из кирпича-сырца было построено. Хотя нет, скорее похож на саманный. Очень знакомый материал…

Из такого кирпича хайты строили свои крепости на западном берегу Фреоны. Люди этот материал не использовали, или использовали, но не в здешних краях. Землянам и кшаргам возиться с глиной не надо: у них везде хватает отличного строевого леса.

Олег впервые увидел поселение хайтов без стен – здесь, похоже, даже простейшего забора не было. Во время своего пленения и зимнего похода ему приходилось видеть немало поселков врагов: все они были обнесены высоченными стенами. Почему здесь было не так? Некого опасаться было? Или это просто старый лагерь, где лишь иногда располагались отряды, направлявшиеся в Гриндир или обратно? Неизвестно… Но в любом случае неприятно столкнуться с постройками хайтов у Нары – островитяне давно уже считали эту реку практически своей.

За северной околицей заброшенного поселка журчал маленький ручеек с чистейшей водой. Остановив здесь отряд на привал, Олег решил потрясти Мура на предмет информации о противнике. Вождь ваксов сообщил, что, судя по состоянию следов, от хайтов они уже отстают очень прилично. Похоже, их теперь не догнать.

Что делать? Поворачивать назад? Пожалуй, придется… Возвращаться к «Варягу» – это значит выдержать еще одну ночевку в комарином аду – до темноты они не успеют достигнуть протоки, в которой должен стоять корабль. Хорошо, если завтра к полудню до него доберутся… С другой стороны, тропа уже явно выходит на сухие места – дальше начинается лесостепь. Можно найти там местечко посимпатичнее и устроить бойцам полноценный отдых. Если встретится крупный ручей или речушка, вообще замечательно: обмоются в чистой воде, подергают на удочки местную мелкую форель – ее здесь должно быть много. Ну и чтобы уж совсем совместить полезное с приятным, заодно можно разведать эту старую тропу как можно дальше. До полудня или даже чуть дольше можно продолжать двигаться по ней.

Кто знает, возможно, по пути найдут что-нибудь интересное? Или вообще наткнутся на новый лагерь, незаброшенный, в котором островитян будут дожидаться уставшие враги.

Уж очень хочется разобраться с этой бандой, укравшей его личный, кровно заработанный сид.

Лекс, крутанув пращу, на миг приподнялся над баррикадой, выпустил камень, мгновенно скрылся назад. Над ним просвистел дротик, ударил в остатки башни. Быстро реагируют, сволочи.

При свете дня триллы, оценив расположение противника, обступили башню с двух сторон, пытаясь достать их за баррикадой перекрестным огнем. Под прикрытием Риты и Лекса люди возвели дополнительные баррикады, прикрывавшие теперь их спины от обстрела. Над тропой сейчас возвышалось целое треугольное укрепление – откуда ни бей теперь, не достанешь.

Но пока они огораживались, не обошлось без потерь. Дротик пробил бок Тамаре, глубоко пропоров легкое. Бедная женщина умерла, задыхаясь в кровавой пене – помочь ей ничем не смогли. Балагуру Сержу, помешанному на пчелах, железный наконечник угодил в правую ладонь. Неизвестно, сможет ли он вообще этой рукой когда-нибудь владеть как раньше. Рана ужасная – до запястья рассекло, будто развороченная клешня краба вышла. Кое-как затянули этот кошмар сомнительным тряпьем и кожаным ремнем от мешка. Крови он потерял немало и бледный как смерть теперь лежал за баррикадой.

Но и хайты не избежали потерь. На рассвете осажденные беглецы увидели вдалеке два тощих длинных тела, уложенные бок о бок – жертвы ночной атаки. Кроме того, уже днем Рита, обстреливая триллов, прибила еще парочку, а одного серьезно ранила. Раненый, повизгивая, сидел сейчас возле четверки трупов. Рядом с ним молча расселся ракс с окровавленной башкой, видимо, неудачно камень ночью на нее поймал. Легкораненых у них тоже прибавилось – булыжники, камни из пращи и дротики Риты многим подпортили здоровье.

Раксы, отойдя от башни на сотню метров, вязали из веток кустов и стволов молодых деревьев нечто непонятное. Будто плотик сооружают. Зачем им, спрашивается, плотик?

Ответ Андрей узнал очень скоро – Рита, высунувшись в очередной раз, метнула куда-то дротик и коротко предупредила:

– Идут.

– Хайты? – испуганно уточнил Гнус.

– Нет, гей-парад приближается – радуйся! – У Андрея почему-то в этот момент нездорово оживилось чувство юмора.

Припав к щели между блоками, он через эту «амбразуру» изучил приближающихся раксов. Теперь понятно, что именно они сооружали. Здоровенный щит, под таким парочка обезьян легко укроется.

– Вот же сволочи! Щитом укрываться решили! – почему-то с обидой произнес Прапор.

– Как начнут подниматься, попробуем их сбить камнями крупными, – предложил Андрей.

Основная масса раксов остановилась вдалеке от скалы, дальше двигалась лишь парочка со щитом. Логично, не хотят подставляться. Если наверх ворвется всего лишь один-единственный ракс, защитникам придется туго. Он даже в лучшем случае продержится достаточно долго, чтобы успели подтянуться остальные, а в худшем самостоятельно всех зарубит. На площадку нельзя допускать никого.

Рита, высунувшись, метнула дротик – неудачно. В ответ над тем местом, где она показалась, просвистело сразу три дротика. Совсем плохо, похоже, раксы пойдут наверх под прикрытием триллов.

Так и оказалось. Триллы, перемещаясь вокруг основания скалы за поднимающейся парочкой, метали дротики почти непрерывно. Никого не задевали – люди не высовывались из-за баррикады, но нервы трепали основательно.

Андрей, рискнув на миг высунуться, увидел, что «щитоносцы» преодолели уже третий поворот. Еще один, и финишная прямая – направятся прямиком к площадке.

– Готовимся ребята, сейчас начнем.

По лязгу металлических бляшек доспехов, трущихся о скалу, можно было примерно представить, где сейчас враг. Убедившись, что они добрались до угла, Андрей скомандовал:

– Начали!

Лысый и Прапор одновременно столкнули вниз два здоровенных блока, заранее приготовленных на краю баррикады. Расчет прост: на этом самом крутом углу после таких ударов нелегко будет сохранить равновесие. Увы, сохранили. Судя по звукам, один камень прошел мимо, второй сумели аккуратно принять на щит, и он бессильно покатился дальше.

У Андрея затряслись поджилки – враги уже на финишной прямой.

– Бегом!!! Все!!! Кидайте кто что может!!!

Схватив тяжеленный камень, позабыв о стрелках, выпрямился во весь рост, взглянул вниз. Так и есть, щит уже под ним – густое переплетение жердей и веток, стянутое лыком и кожаными ремнями, подрагивало метрах в полутора ниже. Раксы медленно и уверенно поднимались к площадке.

Камень, ударив в середину щита, заставил горилл припасть на колени, но не скинул вниз. Град булыжников тоже им не навредил – они просто замерли, пережидая волну интенсивных неприятностей.

Рядом, едва не чиркнув по щеке, просвистел дротик. Слева кто-то болезненно вскрикнул, но Андрей даже не обернулся. Присев, подхватил новый камень, едва удержав его в руках, поднял над головой, встал, скинул вниз, одновременно краем глаза заметив непотребство – кто-то выскочил из-за баррикады.

Проклятье, это Рита!

Амазонка спрыгнула с площадки, приземлившись прямо перед раксами, стремительно крутанулась, пуская над тропой лезвие топорика. Наверное, они не ожидали такой подлости: удерживали щит в четыре руки, пытаясь не сверзиться вниз под обстрелом. Никто не остановил ее удар – передний хайт хрипловато заскулил, припадая на подрубленную ногу. Любезно помогая ему склоняться дальше, Рита прибавила ему ускорение резким ударом ноги.