может.

Рядом на плоском камне лежало несколько листков бересты, усыпанных темноватым крупным песком. Это были шлихи[4], полученные рабочими Олега после опробования отложений местной реки. Четыре золотодобытчика, привычные к лоткам и киркам, прошли неглубокий шурф на берегу и помимо этого взяли несколько проб на речных косах. Война войной, но забывать про другие задачи похода не следует.

Очистив шлихи магнитом, Олег изучил их с помощью лупы и скромного набора химических реагентов. Он обнаружил несколько крошечных песчинок золота и пару зерен касситерита – руды олова. Улов скудный. Золото его не интересовало – рядом с главным поселком есть отличные россыпи, нужды в поиске новых нет. С касситеритом тоже проблемно: олово, конечно, не помешало бы, но одиночные зерна еще не означают, что рядом месторождение. Этот ценный минерал мог попросту вымываться где-то наверху из скромной пегматитовой жилы, где добывать его бессмысленно – слишком скромные запасы, да и содержание мизерное. Хотя надо бы запомнить, может, и обзаведутся когда-нибудь своим оловом. Пока что на бронзу его приходится закупать у южных купцов.

Из курьезов можно было отметить потертую серебряную монетку, найденную при промывке пробы. Время и река потрудились на славу, от надписей и рисунков остались лишь фрагменты. Находка, возможно, ценная с точки зрения археологии, но Олегу она была так же интересна, как идиоту тригонометрия.

Самого главного не было: ни малейших следов ртутного месторождения. Но Олег не отчаивался, глупо надеяться, что искомое встретишь чуть ли не в первый день пребывания в горах.

После очередного выстрела запищала вызовом трубка УКВ-радиостанции. Обычная туристическая пластмассовая поделка, одна из нескольких, найденных в центре катастрофы. Вполне приличная вещь – на ровной местности связь до пяти километров без особых проблем держит. Одно неудобство – аккумуляторы. Родные, увы, помахали ручкой, больше не держат заряд. Вот и приходится с элегантной трубкой таскать целый ящик со свинцовыми батареями, соединенный с аккумуляторным отсеком пуповиной сдвоенного провода.

Поднеся трубку к уху, Олег нажал кнопку вызова, сигнализируя, что услышал сигнал. В динамике тут же зашипело, вполне узнаваемый голос Макса сообщил:

– Мы рядом. Уже видим ваш лагерь на другом берегу. До людоедов от нас метров триста. Ближе не выдвигаемся, боимся, что засекут нас – спрятаться по пути негде. Прием.

Олег, нажав кнопку передачи, уточнил:

– А если вглубь пройти, там нельзя как-нибудь поближе подобраться? Прием.

– Не знаю, но вряд ли. Тут все плоское, будто блин, и зарослей нет почти. Так и идет площадка до самого ущелья, где дорога. Начнем искать обходы, спалимся сто процентов: заметят нас – они ведь совсем рядом, ими тут все кишит. И еще, мы по пути следы видели. Похоже, людоеды с вашего берега ушли, так же как и мы, залезли на этот берег. Труп один видели внизу, наверное, со скалы сорвался, когда вверх карабкался. Прием.

– Ладно, понял. Давай перпендикулярно берегу разворачивай цепь, и топайте на ущелье. Как заметят вас, сразу давайте залп. Шумите побольше. Вам главное – их напугать, чтобы удирали по самому краю обрыва, держась от вас подальше. Прием.

– Понял. Через пару минут начнем выдвижение. Конец связи.

Поднявшись, Олег потянулся, хрустнул суставами, задорно прикрикнул:

– Ну что, спите уже небось?! Строиться по десяткам! Второй взвод, выдвинуться на правый берег! Остальные переходят мост после первого залпа!

Засидевшиеся бойцы раскачивались недолго, уже через минуту после команды первый взвод начал переправу. Мост еще вчера оборудовали каким-то подобием перил, натянув по бокам пару веревок, но все равно быстро шагать по этому сооружению нежелательно – бойцы редкой цепочкой, осторожно ступая по неказистому покрытию, потянулись в сторону противника.

Олег, подхватив свой мушкет, встал возле моста, контролируя переправу. Вздрогнув от близкого пушечного выстрела, скомандовал:

– Дубин, стоп! Прекратить обстрел! Своих сейчас заденете с такими перелетами!

Наверху нестройно прогремел мушкетный залп.

– Вперед, ребята! Выстройтесь перед ущельем! Как только они побегут, начинайте палить! Без приказа бейте, по видимому противнику!

Дальность эффективной стрельбы ружейной картечью не превышала сотни метров, на такое расстояние дикари камни недобросят, а их можно будет доставать, если они и впрямь побегут возле полого наклоненного края нависшей скалы. Ближе подходить опасно, да и бессмысленно – кромка обрыва, нависнув над головами, прикроет людоедов. Этой мертвой зоны лучше избегать. Эх, сюда бы выкатить пару пушек да садануть в спину бегущим крупной артиллерийской картечью. Нет, не стоит о таком и мечтать: перетаскивать орудия по столь ненадежному мосту рискованно.

Наверху вновь загремели мушкеты, уже без всякого подобия залпа – вразнобой. На глазах Олега парочка дикарей выскочила из-за кучи камней, шустро помчались вдоль края обрыва. За ними поднялось сразу десятка три – рванули следом. Ну слава богу, не на Макса повернули – без оглядки улепетывают.

Бойцы не растерялись: вокруг загремели десятки мушкетов, картечь и пули выбивали наверху облака пыли, хлопали по телам врагов. Вот вниз с криком полетел первый раненый, за ним уже молча еще двое. Несколько упало наверху – кто-то замер неподвижно, кто-то орал, зажимая кровоточащие раны.

Приметив особо нарядного вакса, с настоящей короной, сделанной из разноцветных перьев, Олег взял его на прицел, потянул спусковой крючок. Когда перед глазами рассеялся дым от выстрела, с сожалением увидел, что дикарь удирает как ни в чем не бывало. Эх… винтовку бы сюда, из винтовки Олег хорошо раньше палил. А из этой трубы… Конечно, мастерские Алика выдают все более совершенные образцы, вот только со стволами та же проблема – приспосабливают под них разный хлам, найденный в центре катастрофы. А в оружии ствол – это главное: с плохим стволом меткой стрельбы не бывает.

Несмотря на частые промахи, математика работала на стороне землян: в спины врагов прогремело около полусотни выстрелов и пощипало их изрядно. Олег насчитал девять убитых и тяжелораненых, а скорее всего, их больше. Учитывая, что ребята Макса тоже не по мишеням палили, противник наверняка потерял не меньше полутора десятков воинов. Для боев с Хайтаной цифра ничтожная, но для ваксов это колоссальный урон – в приличной деревне у каннибалов обычно пять – семь воинов, а в маленькой и вовсе два-три.

Наверху опасливо прокричали:

– Ребята, не стреляйте, тут их больше нет! Мы выходим!

На карнизе показался Макс в окружении своих бойцов, приветственно вскинул руку над головой. Олег, ответив аналогичным жестом, сразу перешел к делу:

– Вы там много накосили?

– Нет, нас почти сразу заметили, издалека пришлось палить. Но с десяток перебить успели.

– Отлично! Проблем не было?

– Нет, все живы и здоровы, только ноги стоптали по этим камням скакать.

– Оставь здесь половину второго отделения, чтобы с этой скалы нас не обстреливали, если кто-то из удравших волосатых туземцев вдруг решит вернуться. Остальные двигайтесь вдоль края, вместе с нами. Если впереди будет засада, почистите сверху.

– Вряд ли там засады будут, они драпали как зайцы, их теперь и на лошади не догнать.

– Но-но! Поговори у меня! Вперед!

Макс оказался прав: каннибалы даже не пробовали устроить засаду на пути противника. Олег, оставив на мосту приличную охрану при пушке, продвигался в глубь вражеских земель с крошечными силами – тридцать стрелков и столько же воинов Мура. Он уже начинал задумываться о смене стратегии. Если отказаться от укрепления линии, по которой они продвигаются, и перемещаться одним автономным отрядом, не обеспечивая себе охраняемый путь для снабжения и отхода, то им здесь будет не страшна даже тысяча людоедов. Но бросать второй лагерь у моста все равно нельзя, да и лошади переломают себе ноги, если таскать их за собой. Видимо, в древние времена через скальный хаос дорога проходила по мостам и насыпям. Увы, время все это давно уничтожило, и теперь там даже человеку несладко приходится. А если отряд потеряет лошадей, Добрыня поступит с Олегом нехорошо. Оставить их в