– Даже не знал, что она твоя.
– Теперь знаешь. Она телефон сдала?
– Да. Телефон, документы, деньги – все как положено. Очень аккуратная барышня, такие в наше время нечасто попадаются.
– Жаль. Я думала, вдруг мобильник себе оставила? Он мощнее, чем обычная рация, больше шансов запеленговать сигнал. Что она с собой брала?
– Девятимиллиметровый карабин, модифицированный для оперативников, больше сотни патронов и обычное барахло, что прихватывают поисковики.
– Понятно. Ладно, Музыкант, мне пора идти.
– Может, хоть кофе с коньячком? У меня хороший, такого сейчас днем с огнем не найдешь – кругом одни эрзацы!
– Да ты все тот же прежний ловелас, – усмехнулась настоятельница. – Нет, спасибо, знаю я твои коньяки, от них зубы в осадок выпадают. Надо спешить, меня истребитель дожидается. В Нимгер вылетаю, поближе к своей потерянной девочке.
– А что ты так за ней суетишься? – спросил старик, провожая ее к выходу.
– Музыкант, ты же знаешь – у меня не может быть детей. Считай, что она мне за родную дочь. Алина – самая лучшая моя воспитанница, я ее не оставлю на произвол судьбы. Надо поскорее заканчивать эту неудачную практику.
– Думаешь, она все еще жива?
– Я не думаю, я это знаю.
– Но откуда?
– Чувствую.
– Странно. Ты же никогда не отличалась особой ментальной силой. Твой самый знаменитый фокус – заставить человека обделаться за четыре минуты. Но на большее ты была не способна, я ведь это прекрасно помню.
– Не знаю, но сейчас я чувствую совершенно точно: она все еще жива.
– Удачи тебе, – кивнул старик.
– Спасибо. И обязательно свяжись с Матвеем, он будет очень рад.
– Да, я так и сделаю.
Проводив взглядом неожиданную посетительницу, кладовщик медленно закрыл решетку. Вспомнив, как совсем недавно он стоял здесь, глядя вслед уходящей практикантке, он неожиданно для себя произнес вслух короткую молитву, желая этой девочке удачи. Старик догадывался – она ей очень пригодится.
Выйдя на улицу, Мюллер едва не столкнулась с высоким, хорошо одетым мужчиной. Тот отпрянул от нее, как ошпаренный кипятком. Окинув его недоуменным взглядом, настоятельница озадаченно покачала головой:
– Антонов Игорь Владимирович, какая неожиданная встреча! Что-то мы часто с вами стали видеться в последнее время. А ведь я предупреждала, что не стоит показываться мне лишний раз на глаза. Не говорите только, что проходили здесь совершенно случайно, факт известный – мир тесен, но не настолько же!
Яростно сверкнув глазами, мужчина заявил:
– Я ищу свою родную дочь! И если вы думаете, что те неприятности, что мне сейчас устроили с вашей подачи, остановят эти поиски, то глубоко ошибаетесь! Мне на них не просто плевать – я на них еще и срал! Пусть я лишусь всего, но свою Алину увижу обязательно!
– Похвальное рвение! И как же вы сюда добрались?
– Проще простого! Вы опрометчиво сообщили, что она на Дальнем Востоке. Остальное дело техники, достаточно было проверить списки пассажиров. Местное ФСБ немного помогло – переслало фотографию. Я один раз взглянул на нее и сразу понял, что это она – очень сильно похожа на свою мать, даже любимая прическа Светы, конским хвостом! Не пытайтесь меня остановить – я все равно попаду внутрь и обязательно ее увижу!
– Да, пожалуйста, проходи, не стесняйся! Думаешь, ты кому-то нужен? Только все зря, ее там больше нет.
– А где же она? – нахмурился Антонов.
– А что, в ФСБ тебе так и не сообщили? Наверное, сильно сэкономил. Нет Алины – она заблудилась в тайге, по соседству с очень неприятным местом. Я одна из немногих, кто продолжает верить в то, что эта девушка еще жива. В данный момент направляюсь в тот район, кто знает – может, смогу чем-нибудь помочь в поисках?
– Возьмите меня с собой! – почти выкрикнул Антонов.
– Нет! Во-первых, у каждого из нас в жизни свое определенное место, твое явно не со мной рядом и не в тайге; ты там ни к чему. Во-вторых, я лечу туда на боевом истребителе, он берет только одного пассажира, это, знаешь ли, не комфортабельный лайнер. В общем, прощай, Антонов, успеха тебе во всех начинаниях.
Настоятельница пошла к машине, услышав вслед:
– Все равно я увижу свою Алину! Слышите?! Мне никто в этом не помешает!
Ничего не ответив, Мюллер открыла дверь.
Перед тем как надеть противоперегрузочный костюм, настоятельница выключила мобильный телефон – он мог создать помехи работе навигационных приборов самолета. Сидя в истребителе, она не знала, что ей безуспешно пытается дозвониться Сергей Махров, выслушивая стандартный ответ бездушного автомата. Мюллер летела к нему навстречу, но это совершенно ничего не значило: в Нимгере ее телефон будет бесполезен, там не было станций сотовой связи.
Огромный бомбардировщик бороздил нижнюю границу стратосферы, оставляя за собой белесую полосу инверсионного следа. С земли можно было рассмотреть только крошечный крестик в истоке млечной дороги. Чуть ниже и далеко позади двигался второй боевой самолет со своим грузом, они работали парой. Добравшись до цели, командир экипажа доложил на землю о готовности, получил подтверждение приказа. Штурман-оператор провел наведение, уверенно нажал на кнопку.
К земле устремился зловещий груз – огромная авиабомба, разработанная специалистами Ордена специально для уничтожения крупных целей. По армейской классификации она относилась к линейке боеприпасов объемного взрыва; штатские граждане были знакомы с подобным оружием под несколько вульгарным наименованием – вакуумная бомба. Выполненное с применением технологий, недоступных для обычных земных вояк, это изделие Ордена отличалось рядом необычных параметров, прежде всего повышенной мощностью, но не избежало и ряда недостатков, присущих его менее разрушительным образцам. Эффективное применение было возможно только при подходящей погоде. К счастью, Южная Якутия славилась безветрием, этот день тоже не подкачал: тихий и без дождя. Условия были очень близки к идеальным.
Повернувшись к небесам хвостовым стабилизатором, авиабомба планировала несколько километров, прежде чем сработала тормозная система. Первый парашют – совсем крошечный лоскуток – вытащил за собой основной купол. Громадный цилиндр закачался на прочных стропах. Электроника не подвела, строго на заданной высоте сработал хитроумный механизм, планомерно распыляя боевую начинку бомбы. Там находился вовсе не вакуум, как считают некоторые гражданские дилетанты, а семь с половиной кубических метров летучей жидкости. Это вещество не могло существовать при нормальном давлении и температуре – вскипало мгновенно. На то, чтобы испарить его почти полностью, ушло всего несколько секунд. Затем процесс замедлился: резкое изменение агрегатного состояния вещества вызвало переохлаждение системы. Опустевший корпус, весь покрытый инеем из-за последствий физической реакции, все еще выпуская остатки боевой начинки, упал на землю перед поселковым клубом; опадающий парашют зацепился за крышу.
День был безветренный, облако тяжелого газа, опускаясь и расползаясь в стороны, вытесняло атмосферный воздух, накрывая всю центральную часть Беловодовки удушающим куполом, не пропуская при этом ни одного подвала или мельчайшей мышиной норки. После полного опустошения огромных резервуаров в корпусе сработал инициирующий заряд, выбросив несколько пылающих снарядов в разные стороны, – вся
