– А я ведь навел справки, – порадовал он Киру, когда та ненадолго умолкла. – Насчет «Союза Четырех».

– И что?

– Если честно, то я ничего не понял. По всем разговорам, это вполне легальное официально зарегистрированное общество. С мокрухой и прочими гадостями они ничего общего не имеют. И никаких криминальных дел за ними не числится.

– Может быть, это другой «Союз Четырех»?

– Не знаю. Но устав очень похож на тот, о котором рассказывали вы. Основной принцип их жизни – взаимовыручка.

– Да, это они.

– Но, повторяю, ничего криминального за ними нет. Они много занимаются благотворительностью, помогают нескольким детским домам и интернатам. Впрочем, сегодня ко мне должен прийти один человек от них. И он мне все расскажет в подробностях.

Сначала Кира подумала, что ослышалась. Но Петрушкин повторил. И она поняла, что со слухом у нее все в порядке. А вот у Петрушкина с головой не очень.

– Как? – выкрикнула она. – Кто, вы сказали, к вам придет?

– Некий Григорий, – ответил Петрушкин. – Он у них вроде бы служба безопасности.

– Боже! – закричала Кира. – Что вы наделали?

– А что такого?

– И этот человек придет к вам? Домой? В ваше тайное убежище?

– Но меня заверили, что это вполне безопасно.

Кира была в отчаянии.

– Кто? Кто вас заверил? Один из «союзников»? Но вы же знаете, что у них круговая порука. Они вас убьют! И нас тоже!

Петрушкин слегка разволновался. Но все же продолжал твердить, что Кира сгущает краски. И «Союз Четырех» к совершенным преступлениям не имеет никакого отношения. Просто кто-то прикрывается им как ширмой, надеясь скрыть свои собственные грехи.

– Нет, это вы не понимаете! – кричала Кира. – У них свои люди буквально везде. Даже эта женщина – Лада, она оказалась не только любовницей Славика, но и одной из них! Она «союзница»! Понимаете? Они уже всюду!

– Лада, вы говорите? – задумчиво переспросил Петрушкин. – Скажите, а как она выглядит?

– Как выглядит? Обычно выглядит. Тощая, сухая, лет за сорок. Очень холеная. Да при чем тут она? Вам нужно бежать! Спасаться!

– Кира, не горячитесь. А то мне становится страшно. Ваши слова отдают паранойей. И расскажите мне про эту женщину.

Но Кире было уже все равно. Пусть Петрушкин будет считать ее сумасшедшей. Пусть! Лучше уж так, чем потом ей придется казнить себя, что не предупредила, не предостерегла, не остановила.

– Вы должны немедленно покинуть свое убежище! – заявила она. – Теперь там небезопасно. Они вас убьют.

И в этот момент Кира услышала, как в квартире Петрушкина зазвонил дверной звонок.

– Не открывайте! – закричала Кира.

Но в этот момент в трубке что-то хряпнуло, звякнуло, и связь прервалась. Несколько секунд Кира таращилась на замолчавший телефон. А потом принялась судорожно тыкать пальцами по кнопочкам. Ее терзали самые скверные предчувствия. И точно. Трубку никто не взял, хотя звонок шел. Но господин Петрушкин ее не брал. У Киры даже слезы отчаяния навернулись на глаза.

– Что? – затеребила подругу стоящая рядом Леся. – Что случилось?

– Бедный Петрушкин, – прошелестела Кира.

– А что с ним?

– Боюсь, что он уже мертв.

И Кира рассказала подруге про то, что Петрушкин поверил в то, что «Союз Четырех» на самом деле безобидная организация.

– И он позвал к себе одного из них.

– Кого именно?

– Не знаю, – помотала головой Кира. – Какого-то Григория. Петрушкин сказал, что этот человек из внутренней службы безопасности «союзников».

– Понятно. Значит, он его и того... Обезопасил!

Кира была в отчаянии. И даже не просто в отчаянии, а в безумном отчаянии. Сколько сил потрачено. И что? Конечно, Вовика и Арнольда они спасли. Но Петрарку не успели. И судьба Кирилла и Славика остается до сих пор неизвестной. Да и бедный Петрушкин, судя по всему, не переживет сегодняшней встречи с «союзником» Григорием.

– Служба безопасности, – скривившись, бормотала себе под нос Кира. – Надо же такое придумать! Служба зачистки, так будет правильней сказать.

В общем, настроение у девушки было самое отчаянное. И в ее душе зрела острая ненависть к «союзникам» вообще и к женщине Ладе, заманившей их в эту ловушку, в частности.

– Ух, попадись она мне! Живого места на ней не оставлю!

Схожие чувства одолевали и остальных. А Лада, словно предчувствуя, что в заброшенном доме ее ждет весьма горячий прием, как нарочно, задерживалась. Прошел вечер, прошла ночь. А никто так и не появился. И вот к утру, когда все задремали, возле дома раздался тихий шорох машинных шин.

– Едут!

– А вдруг это очередные покупатели?

Арнольд осторожно выглянул в окно.

– Нет. Это та самая баба. Лада.

– Она одна?

– Нет. С ней еще какой-то мелкий тип. Тощий и бледный. И кажется, ему совсем не нравится, что он тут.

Вскоре Лада и мелкий мужчина – Тощий, как его обозвал Арнольд, вошли в дом.

– И сколько их всего? – поинтересовался Тощий. – Трое?

– Три девушки и двое мужчин.

– Мужчины? – взвизгнул Тощий и остановился. – Но мы так не договаривались! Я соглашался работать только с девчонками.

– Какая тебе разница? В прошлый раз все прошло отлично!

– Ничего себе! Да тот тип чуть не прибил меня!

– Но ведь не прибил же!

– Потому что был связан!

– А эти сидят в подвале.

– В подвале? А они оттуда не выпрыгнут?

– До лаза почти три метра. Не допрыгнут.

– Ну, я не знаю, – продолжал сомневаться Тощий.

– Ты же помнишь, я обещала тебе заплатить.

– Да.

– Я бы заплатила тебе в три раза больше, если бы ты помог мне расправиться с теми двумя.

– Я знаю.

– Но ты слишком труслив. Только и годишься на то, чтобы убить безоружную и беспомощную жертву.

– Я не труслив, я – осторожен! – обиженным голосом поправил женщину Тощий. – Трусость и осторожность – две совершенно разные вещи. Я – осторожен.

– Хорошо, ты слишком осторожен. А что тебе стоило убить и тех двоих? Я готова была заплатить достаточно.

– Да как к ним подобраться? А вдруг бы я попался? Нет уж! Тут никаких ваших денег не захочешь!