И пока Кира ошеломленно подыскивала достойный ответ, в разговор вмешалась Леся:

– Слушай, Анфиса, ты меня извини за назойливость, но я так не могу!

– О чем ты?

– Нам надо поговорить.

– Ну говори, – равнодушно произнесла Анфиса.

И тут даже кроткая Леся вскипела:

– И откуда ты такая взялась?

– Какая – такая?

– Непонятливая!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты увела жениха у моей подруги! Испортила ей жизнь! А теперь еще и притворяешься хорошей!

– Ничего я не притворяюсь. А что касается жениха… Считай, что тебе, Кира, просто повезло.

– В чем это?

– Кеша был совсем не таким хорошим человеком, чтобы связывать с ним свою жизнь. Я это знала, а вот ты, боюсь, что нет.

В словах Анфисы крылась какая-то загадка. И подруги тут же ухватились за это.

– О чем ты говоришь? Ты знакома с Кешей без году – неделя! Как ты могла так хорошо узнать его за это время?

– А мне и не надо было узнавать его. Я и так знала про него и его отца больше чем достаточно.

Проговорив эту фразу, Анфиса вдруг повернулась и решительно прошагала назад на кухню. Она показывала, что визит подруг затянулся, ей некогда. А подруги, переглянувшись между собой, стянули ремни на чемодане, поставили его у дверей, а потом… потом они пошли на кухню следом за Анфисой.

Нет, не могли они вот так просто взять и уйти! Им надо было поговорить с Анфисой по душам.

Девушка стояла у плиты, вид у нее был какой-то грустный. Она помешивала что-то в кастрюльке. Услышав, что Кира с Лесей тоже тут, повернулась к ним.

– Совсем не то, что в печи, – печально произнесла она.

– Что?

– Я говорю, что каша на вашем газу совсем не та, что у нас дома в печи.

Оказалось, что в кастрюльке Анфиса пыталась сварить овсянку. Но не то обработанное зерно, которое варится за три минуты, она готовила кашу из цельного зерна, которое хоть и разбухло при варке, но зато стало водянистым и совсем неаппетитным.

– А ты сунь кастрюлю в духовку, – неожиданно для самой себя посоветовала ей Леся. – Там твоя каша запечется и станет золотистой и рассыпчатой.

Хозяйственная Леся просто не могла наблюдать за тем, как переводят хороший продукт.

– А еще можно добавить сюда жаренного лучку и грибов. Шампиньоны у тебя есть?

– Не знаю.

– Кеша любил шампиньоны, – подала голос Кира. – Они должны быть там… в морозилке.

В морозильной камере нашлось сразу несколько пакетиков с замороженными грибами. Причем все они были вымыты и порублены ломтиками, а потом уже заморожены порционно. Кеша был педантом во всем, что касалось его жизни и быта.

Слегка обжарив лук и размороженные грибы, девушки переложили их в большой казан, а сверху засыпали все полусварившимися овсяными зернами. Посолили, поперчили, сбрызнули водичкой и поставили на средний огонь.

– Ну все, теперь остается только ждать, когда вода выпарится.

Хозяйственный порыв был удовлетворен. И Леся, потоптавшись, все же направилась к выходу. Она никак не могла придумать, с чего начать разговор с Анфисой. Та явно не была расположена к тому, чтобы откровенничать. А давить на нее подругам было и нечем. Все было ясно без слов. Анфиса со всех сторон обошла свою соперницу – Киру. Хоть Кешу в мужья и она тоже не получила, но зато унаследовала все его деньги.

Кира последовала было за подругой, но девушек неожиданно остановила сама Анфиса.

– Девочки, не уходите, – неожиданно жалобно произнесла она. – Мне одной в этой квартире так пусто, так холодно. Не знаю, правильно ли я поступила. И посоветоваться не с кем! В вашем городе мне все чужое. И сама я тут чужая. Даже словом перекинуться не с кем.

– Так о чем нам с тобой говорить? Все, что ты могла сделать плохого, ты уже сделала.

– Не судите меня слишком строго. Пройдет время, и ты, Кира, сама поймешь, что я поступила правильно. Твой Кеша был совсем не тем человеком, за которого стоило идти замуж. Ты бы еще хлебнула с ним горя.

– Это просто слова! И тебе лучше придержать их при себе!

– Да я ничего, – стушевалась Анфиса. – Я просто хочу сказать, что тебе, Кира, еще улыбнется удача. Я в этом не просто уверена, я это точно знаю.

– Кире уже улыбнулась удача с ее Кешей. Он ее полюбил, а ты им дорожку перебежала. Ты – черная кошка, вот ты кто!

Анфиса отвернулась. То ли ей было стыдно, то ли она боялась наговорить вещей, о которых потом пожалеет. Но так или иначе, она молчала. А вот Кира, неожиданно для самой себя, обрела дар красноречия.

– И вообще, – нахмурилась она, – чего я тут с тобой церемонюсь? Сначала объясни мне, дорогая, как получилось, что Кешка все свое имущество переписал на тебя и буквально через день умер?

– Я его не убивала!

– Но все-таки странно, ты не находишь?

– Кеша сам составил такое завещание, я его не заставляла! Это было его решение. Слышите, его, а не мое! Нотариус подтвердит, что так оно и было!

– Но что-то же должно было подтолкнуть его к такому поступку?

– Кеша был человеком крайне предусмотрительным и даже осторожным.

– Он бы не оставил свое имущество первой встреченной проходимке.

– Точно! Скорей уж он завещал бы все своей матери или другой родне. А уж родни у Кеши было предостаточно!

Анфиса выслушала подруг, не моргнув глазом. Лишь при последней фразе она слегка изменилась в лице.

– Родне, – пробормотала она. – Все верно, Кеша завещал свое имущество родне.

– И какая же ты ему родня? Ты ему не мать, не жена, ты ему вообще никто!

– Но я…

– Ты просто проходимка, которая каким-то образом обвела парня вокруг пальца. Заставила его написать завещание в свою пользу, а потом выпихнула из окошка. Не знаю, как ты это сделала, но тебе все удалось!

Анфиса помрачнела еще больше.

– Мне неприятно, что вы так обо мне думаете.

– И не мы одни!

Анфиса ощутимо вздрогнула.

– А кто еще так думает?

– Да все! В фирме у Кеши тебя ждет неласковый прием! Все сотрудники настроены против тебя!

Это было слегка перебором. Но Леся уже вошла в раж и не могла остановиться.

– А что касается матери Кеши, то она тебя ненавидит.

– И все остальные его родственники тоже.

– Они собираются идти в суд. И дядя Кеши, ты должна его помнить, именно у него Кеша переписывал свое завещание, будет им помогать. Он тоже считает, что Кешу каким-то образом обманули, заставив составить такое грабительское завещание.

– Значит, все вокруг считают, что я – воровка? Я, а не Кеша?

– Да, ты! И при чем тут Кеша? Это ведь ты заграбастала себе то, что принадлежало ему и его матери? Вовсе не они, а ты!