…Пять часов спустя Советник, сняв галстук и расстегнув ворот сорочки, потягивал виски у весело пылающего камина в компании жизнерадостного толстяка.

– Ты думаешь, он понял, к чему ты устраивал эти встречи с волхвами?

– Понял, Юра, – уставился в стакан с темно-янтарной жидкостью Советник. – Хотя это и нелегко. Воспитанный в привычных представлениях ум отказывается воспринимать чудеса как реальность. Но я должен был попытаться… Нужно использовать любую возможность для того, чтобы изменить историю. Даже самую призрачную.

Надоела, Юра, ох как надоела текущая реальность! Просто в печенках сидит. Мы с тобой в этой жизни неплохо устроились, денег и всяких благ нам не занимать. Но не хочется, что бы все это – и на руинах. Иначе сознание разрушается, изнутри себя выжигаешь. Пятнадцать лет наша страна терпит поражение за поражением, отступает, крошится и рвется. С улыбкой пьяного идиота съезжает в тартарары. Не хочу больше! И не говори мне, что государство безнадежно. Сам знаю. И все же пробую…

– Интересно, а как он все это воспринял? Как цирк, как паноптикум? – поинтересовался его собеседник, кочергой поправляя поленья в камине.

– Не знаю. Я же не присутствовал при беседах. – Советник поставил виски на стол и откинулся в кресле. – Да ты вспомни, как мы с тобой сначала это восприняли. Разве не как сказку? Тяжело это – отринуть прочь то, к чему тебя приучали с малолетства. Когда все кругом кричало о гигантизме… Даешь огромные заводы с армиями работников, даешь миллионы людей со степенями докторов и кандидатов наук, построим больше огромных НИИ! Даешь миллиарды долларов на науку и технику! А тут появляются какие-то отдельные личности, которые без всех этих миллиардов, почти в одиночку, с копеечными затратами, делают то, над чем десятилетиями бились целые армии ученых, да еще с какими затратами!

А ведь меня, Юра, всегда поражало то, как измельчали люди за какой-то век. Ведь раньше ученые творили так, что по нынешним меркам их считают сверхчеловеками. Они могли делать то, чем сейчас занимаются тысячи доцентов с кандидатами. Несколько человек могли исследовать целый материк, оставив после себя изумительно точные карты и пухлые тома всевозможных описаний. Работая маленькими группами, а то и сами по себе, они рождали принципиально новые чудеса, которые изменяли мир: паровую машину, телеграф Морзе, динамит, радио, самолет…

Я тут вычитал любопытный пример. В 1886-м московские власти заказали знаменитому инженеру Шухову проект расширения водопровода. И Шухов управился с делом за какие-то два года, работая с тремя помощниками. Они успели обследовать все реки и речушки ближнего Подмосковья, определить их водный баланс, провели геодезическую съемку центра Москвы, разработали проекты прокладки водоводов, количество и мощность насосных станций и выбрать для них оборудование. Они же рассчитали все водонапорные башни и пожарные водоемы, расчертили разветвления водопровода и даже разводку труб по отдельным домам. За какие то два года это сделали четверо! А сто лет спустя подобным делом занимался проектный институт «Водоканал» с пятнадцатью тысячами работников. А Эдисон с его Менло-парком? Он вообще фонтанировал изобретениями.

И вот теперь, в нынешнем хаосе, я снова вижу, как появляются подобные люди-титаны, гении, способные перевернуть мир. Болотова помнишь, этого зека с «холодным» термоядерным реактором? У него сегодня дом на Украине напоминает жилища жюль-верновских ученых-фанатиков. Вот где будущее искать надо. Шлемовидный стеклянный купол над пятиэтажным домом, под куполом – оранжерея. Везде в доме станки и компьютеры, вытяжные шкафы и осциллографы, есть своя радиостанция. Он ведь действительно исповедует идею бытовых ядерных реакторов, построенных по принципу радиолампы. Мол, сделай анод из фосфора и серы – и будет индивидуальное отопление на каждый дом…

– Это ты у Бровко о кризисе науки вычитал? «Политика в науке и наука в политике»? – поинтересовался толстяк.

– Да. Ты тоже читал?

– Конечно. Интересная книжка, хотя тираж мизерный. Три или четыре тысячи экземпляров. А у него там стройная философия нынешнего кризиса индустриальной науки с ее НИИ-«заводами» и оравами людей с дипломами, «рабочими» и «инженерами». Дескать, когда наукой занимались на свой страх и риск, то царила эпоха гениев, подобных Леонардо да Винчи. Они смело изобретали и открывали, оставляя после себя множество придумок, которые буквально тотчас же поглощались промышленностью. Они могли решать проблемы быстро и с самыми малыми затратами. Они и были Учеными с большой буквы.

А все изменилось тогда, когда на науку стали бросать громадные средства из государственной казны. Тогда и набежали всякие ушлые жучки, что смекнули: так можно доить государство и крупные корпорации годами, если не десятилетиями, устраивая на теплые места своих родственников и знакомцев. Это они придумали то, что все великое можно совершить лишь многотысячными коллективами. Это они начали не науку двигать, а изображать исследования, плодя сотни тонн никому не нужных диссертаций. Это они принялись затаптывать или изничтожать тех, кто мог показать ничтожество этой мошеннической науки. И раньше всех новые возможности поживиться на науке просекли евреи. Ты смотри: пока не было государственных ассигнований на науку – они туда и не лезли. А как они пошли – так их там море объявилось! Особенно в физике. Бровко приводит цифры того, как они буквально оккупировали физфак МГУ в годы Великой Отечественной. А потом только на овладение термоядом потратили десятки лет и миллиарды долларов, так ничем и не овладев…

– Опять ты, Юрка, со своим антисемитизмом! – скривился Советник.

– Да при чем здесь евреи! – всплеснул руками экспрессивный толстяк. – На их месте мог быть кто угодно. Они просто со своей коммерческой жилкой и прекрасным нюхом на легкие деньги учуяли это раньше других. Какая мне разница, кто будет превращать науку в застойное и затратное болото? Ну, перестреляю я всех евреев в науке – и на их место придут русские группировки, татарские, кабардинские, папуасские… Во всем этом государство повинно. Подход нужно менять. Ставить задачи надо и объявлять конкурс: мол, предлагайте решение наиболее эффективное, скорое и недорогое. Просто я не верю, что государство наше на это пойдет. А ты еще веришь. Вон, к Самому волхвов водишь…

– Ладно, Юра, как говорил незабвенный Лаврентий Павлович, попытка – не пытка, – засмеялся Советник.

– Чего ржешь? – нахмурился толстяк. – Между прочим, и Берия, и Гиммлер до многого доперли. Они ведь не боялись искать гениев-одиночек и поручать им серьезные проекты. Понимали ведь, что есть Ученые – не чета «ученым» с дипломами. Только не даст нынешнее государство чиновников с мозгами и предприимчивостью того же Лаврика…

– Ты сейчас опять оседлаешь любимого конька и расскажешь мне о том, что нужна сила помимо государства, более умная и предприимчивая, которая станет молиться на развитие и прорывы. Прав ты, конечно, прав. И я надеюсь, что это случится. Хаос – это ужасно, но хаос может породить новый мир. На это и я надеюсь. Все равно развал старой системы заставит русских побежать за помощью к гениям. Ну, как неизлечимо больные люди, разочаровавшись в классических врачах, кидаются к целителям. А ведь сегодня