Запад был бы вынужден начать грандиозные проекты, создающие отрасли невиданной раньше промышленности.
Например, создание систем противоракетной и противокосмической обороны потребовало бы грандиозной работы по созданию тьмы новых технологий и целых отраслей новой промышленности. Скажем, пришлось бы создавать принципиально новые средства вывода в космос полезных нагрузок, потому как прежние ракеты и «шаттлы» не годились для этого в силу своей дороговизны. То есть пришлось бы работать над авиационными системами, над новыми двигателями – например гиперзвуковыми прямоточными. Для производства новых носителей нужно переоснащать заводы совершенно новыми станками и оборудованием. Новая космическая техника требует новых конструкционных материалов и электроники, устойчивой к радиационным воздействиям. Опять же – нужно создавать радиосвязь нового типа, а для управления сложнейшей системой потребуется создать компьютеры нового типа – квантового и нейронного. Потребуется освоение и развитие новых лазерных технологий. И так далее.
Или, например, развитие водородной энергетики диктует необходимость создания совершенных топливных элементов, нового автомобилестроения, новых методов добычи водорода. В ответ на русские многоразовые аэрокосмические системы потребовалось бы создать большие гиперзвуковые самолеты, способные летать на границе атмосферы и космоса. А чтобы они появились, необходимо воздвигнуть новые виды индустрии. И точно так же русский вызов в виде строительства базы на Луне и полета на Марс заставлял бы США идти на аналогичные проекты. Только создание лунного лагеря требовало разработки компактной атомной энергостанции, завода для добычи кислорода и водорода из лунных пород, нового транспортного средства, жилых и лабораторных модулей с потрясающе эффективными системами жизнеобеспечения и климат-контроля.
По сути дела, победивший Советский Союз навязывал Западу и его теневым владыкам новую войну в форме ожесточенного, беспощадного научно-технического соревнования. Оно не требовало миллионов жертв, зато вливало адреналин в кровь белой расы, заставляя правящие круги западных стран вливать большие деньги в наращивание людского капитала, в науку и передовую промышленность. Человечество избегало застоя. А в итоге рождались технологии, погребавшие капитализм и денежный строй, отрицающие его.
Попробуем снова нырнуть в иную реальность.
Мир конкурирующих диктатур
Представим себе элиту наших врагов, объятую тяжелыми думами после катастрофической войны в Персидском заливе где-нибудь в марте 1991-го. Обстановка для Запада – хуже некуда. Цены на энергоносители взмыли в заоблачные выси, в экономике – кризис. Америка не знает, что делать с колоссальным государственным долгом. Доллар падает, кредиты – дорожают. Что делать-то? Чем ответить на русский натиск?
Начало ядерной войны НАТО против Советского Союза отметаем с порога: Запад погибать не хочет. «На экспорт» США, конечно, могут делать вид, что они – бешеный берсерк, готовый применить оружие массового уничтожения при любой попытке оскорбить Америку, но на деле – все совершенно иначе. Корчиться в атомном пламени и отдавать жизнь за «идеалы демократии» ни в США, ни в Европе не хотят. Значит, нужно искать другие ответы на русские вызовы.
Конечно, хорошо бы построить противоракетно-противокосмическую оборону. Разработать для нее, быть может, совершенно новые виды оружия на новых физических принципах. Но такая программа невероятно, неподъемно дорога даже для Запада. Она потребует как минимум четверти века на все про все. А чтобы она оказалась посильной, придется удвоить валовой национальный продукт Соединенных Штатов. А как? Ведь сначала нужно навести порядок в экономике сверхдержавы, разбалансированной гонкой вооружений 1980-х, подавить забастовочное движение и акции социального протеста, спасти долларовую систему, преодолеть начавшуюся депрессию экономики, урегулировать государственные долги. Нужно снова обеспечить работой миллионы безработных.
Владыки США осознают, что для всего этого потребуется как минимум шесть-семь лет. Именно столько понадобилось Америке для того, чтобы очухаться после катастроф 1973–1975 годов (энергетического кризиса, импичмента Никсона и поражения во Вьетнаме) и выстроить новую политику. Придется придумать жесткий политический режим: что-то вроде гибрида «Нового курса» Рузвельта, «Новых рубежей» Кеннеди и фашизма. А это очень болезненно. Стало быть, русские выигрывают время по крайней мере до 1998 года.
А русские сейчас – на подъеме. Они воодушевлены, поверили в свои силы и осуществляют грандиозные проекты. Вот дерьмо! Их дипломатия уже нанесла Западу чувствительные поражения. Во-первых, терзаемая энергетическим кризисом Япония согласилась на участие в проектах добычи нефти и газа на Сахалине. Разработаны планы установки на нем титанических буровых платформ, строительства огромного завода по сжижению природного газа. Москва готовится строить железнодорожный мост «материк-Сахалин», новейший комплекс по глубокой переработке углеводородов на севере острова, подначивает японцев: прокладывайте туннель между Хоккайдо и Сахалином! Москва выигрывает время и огромные инвестиции. Во-вторых, эти гнилые французы, вышедшие из НАТО еще в 1966-м, теперь соглашаются на участие в русском проекте создания лунной базы. Колеблются и немцы: Москва завлекает их в совместные газовые проекты. С Ираном русские подписывают соглашение о достройке АЭС в Бушере, с Малайзией – о поставке партии истребителей МиГ-29.[40]
В Вашингтоне угрюмо качают головами. Что делать-то? Снова втягивать русских в гонку вооружений? Но они уже не ловятся на всякие информационные «разводки», на все находят асимметричные, сравнительно недорогие ответы. Да и своих, западных сил, уже не хватает. Многие проблемы, что настигли Соединенные Штаты в нашей реальности после развала СССР, никуда не делись в том варианте, где Советский Союз победил. Скажем, старение белого населения, его малая рождаемость, увеличение армии пенсионеров, повисающих на экономике Запада тяжеленной гирей. Хочешь-не хочешь, а приходится идти на болезненные, но необходимые реформы.
Направление их ясно читается. Во-первых, приходится отказаться от либерально-рыночного курса. Нужно создавать экономику почти социалистическую, с централизованным распределением ресурсов, с перенаправлением их в сектор самых передовых технологий, в обучение и подготовку миллионов необходимых специалистов – исследователей и инженеров. Запад вынужденно ограничивает прибыли частных владельцев, вводится порядок, известный по практике гитлеровской Германии и императорской Японии: частные акционеры промышленных компаний могут рассчитывать лишь на 5 % от прибыли. Все остальное вкладывается в техническое перевооружение заводов, в НИОКР! Естественно, такой порядок требует ограничения демократии – и в США устанавливается «режим национального спасения». Новая диктатура. Вслед за США режимы «управляемо-суверенной демократии» с диктаторами-«национальными лидерами» во главе устанавливаются в Западной Европе. Везде приходится идти на жесткие преобразования во имя спасения Запада. Везде приходится урезать затраты на содержание пенсионеров, прибыли частных владельцев и уровень потребления, чтобы, как и в 1930-е, направить высвобожденные ресурсы на программы развития. В таких условиях и речи быть не может о массовом выводе производства в Китай и другие «дешевые страны». Надо загружать работой промышленность у себя дома, чтобы получать налоги и давать работу миллионам белых сограждан. Никакой глобализации в нынешнем духе не получается.
Верховный, затягиваясь любимой гаванской сигарой, усмехается. А куда вы, голубки, денетесь? Опыт говорит, что Запад может противостоять стремительному натиску Советского Союза, создавая диктатуры. Вскоре после своего возникновения СССР из полуразваленной аграрной страны стал вторым по индустриальной мощи государством мира, способным выставить тысячи самолетов, танков и миллионы штыков. СССР грозной тенью навис над обуянной смятением, ослабленной экономическим кризисом Европой. В небе ревели моторами ТБ-3 – летающие крепости Красного Медведя. Его темпы развития кружили голову. У русских нашлись миллионы верных сторонников на Западе. Чтобы ответить на русский вызов, в Европе 1920–1930-х годах возникли диктатуры. В Польше, Румынии и Болгарии, в Финляндии, Италии, Австрии и Германии. В Испании и Португалии. Даже в США появился рузвельтизм. Замешкавшись с установлением сильных диктатур, Франция и Британская империя сильно за то поплатятся. Французов завоюют, а англичанам придется устанавливать диктатуру-премьерство Черчилля.
Это потом, когда СССР решил стать мягким и пушистым, войдя в клуб мировой элиты, эра западных
