В неверном полумраке туннеля слышалось только прерывистое дыхание Ясеня и шуршание гравия. Принц с трудом принял сидячее положение.

— Ясень? — тихо окликнула я. Шахта вторила эхом. — Ты как?

Тишина.

— Прости, принцесса, — раздался еле слышный голос принца. — Кажется, я так и не сумею выполнить наш договор.

— Не сдавайся! — с отчаянием воскликнула я, чувствуя себя лицемеркой. — Мы как-нибудь отсюда выберемся. Нельзя опускать руки. — Я понизила голос. — А ты не можешь заморозить цепи, чтоб они рассыпались от холода, как тогда, на фабрике?

Невеселый смешок.

— Сейчас все мои силы уходят на то, чтобы не потерять сознание, — просипел Ясень. — Если у тебя действительно есть могущество, о котором говорила Старейшая дриада, самое время им воспользоваться.

Я кивнула — а что нам терять? — зажмурилась и сосредоточилась, стараясь ощутить вокруг нас чары, вспоминая наставления Грималкина. Я уловила искры отчаянной решимости, которую источал принц Ясень, а больше ничего не существовало: ни надежды, ни снов, — все мертвое, лишенное жизни и страсти. Железные фейри слишком походили на холодные, логичные и расчетливые автоматы, что отражалось в мире вокруг них.

Я не сдавалась, мысленно тянулась все глубже, пытаясь пробиться сквозь обыденность на поверхности. Когда-то в этом месте простиралось Небывалое. Должно же остаться хоть что-то не подвластное влиянию Машины!

Где-то глубоко под нами я ощутила слабую пульсацию: одинокое дерево, отравленное и умирающее, но все еще цепляющееся за жизнь. Ветви его медленно перерождались в металл, но корни и сердце пока что уцелели. Оно шевельнулось, откликаясь на мое присутствие, — клочок Небывалого в бездонной пустоте. Сделать я не ничего не успела — мою концентрацию нарушило шарканье шагов, и связь распалась.

Я распахнула глаза. Свет в туннеле погас, мы оказались в чернильной темноте. Рядом что-то двигалось, приближалось. В мозгу замельтешили ужасы: гигантские крысы, огромные пауки, чудовищные подземные тараканы... Я едва не лишилась чувств от страха, когда нечто коснулось моей руки, но потом услышала знакомое чириканье.

Темноту пронизал желтоватый луч: фонарик.

Я с изумлением увидела любопытные морщинистые личики давешних старьевщиков; «хомяки» подслеповато моргали от внезапного света и что-то тихонько чирикали на своем древнем наречии. Несколько человечков обступили Ясеня и дергали его за рубашку.

— Вы что тут делаете? — шепнула я. Они неразборчиво чирикали и тянули меня за одежду, как будто куда-то звали. — Хотите помочь?

Вперед выступил «хомяк» с трехколесным велосипедом, ткнул пальцем в меня, потом в дальний угол комнаты. Луч фонаря выхватил очертания еще одного туннеля, едва различимого в полумраке. Отверстие выглядело каким-то недоделанным, как будто шахтеры начали копать, но вскоре бросили работу. Выход? Неужели?! Старьевщики нетерпеливо щебетали и тянули меня к туннелю.

— Я не могу! — Я звякнула цепью. — Не могу двигаться.

Вожак прощебетал остальным, и человечки снова обступили нас со всех сторон. Один за другим они принялись копошиться в своих мусорных запасах и вытаскивать разные штуки.

— Что они делают? — прохрипел Ясень.

Один из «хомяков» выудил из-за спины электродрель. Вожак отрицательно помотал головой. Второй протянул складной ножик, но вожак отверг и его, и зажигалку, и молоток, и часы-будильник. Вдруг какой-то старьевщик радостно пискнул и выскочил вперед, протягивая что-то длинное и металлическое.

Кусачки!

Вожак взмахнул рукой...

Внезапно в туннеле гулко затопали металлические сапоги, послышался скрежет когтей о камни. Я съежилась — приближались рыцари и гремлины.

Один из «хомяков» принялся кромсать мою цепь.

— Скорее! — торопила я.

Вдалеке заметались огни: гремлины несли фонарики или факелы.

Послышался смех; я застыла от ужаса.

«Скорее! — мысленно молила я, сердясь, что «хомяки» такие слабые. — Мы не успеем! Они появятся в любую секунду!»

Цепь лязгнула, звенья разомкнулись, и я оказалась на свободе!

Я выхватила кусачки и поспешила к Ясеню. Свет мерцал все ярче, гремлины шипели совсем близко. Я обхватила цепь металлическими кусачками, сжала проржавевший инструмент, скрипнула зубами и надавила как можно крепче, силясь перекусить металл.

— Оставь меня, — пробормотал Ясень. — Я не смогу помочь, я стану лишь обузой. Уходи!

— Я тебя не брошу, — выдохнула я и, стиснув зубы, надавила еще сильнее.

— Меган...

— Я тебя не брошу! — с обидой выпалила я, глотая слезы.

Дурацкая цепь! Почему она не ломается? Я навалилась всем весом, страх придавал мне сил.

— Помнишь, мы говорили про слабость? — Ясень с усилием повернул ко мне голову. В помутившихся глазах плескалась боль, но голос был ласковый. — Нужно выбирать сейчас. Что тебе важнее?

— Замолчи! — Меня душили слезы. — Ты не можешь требовать такого выбора! Ты мне тоже важен! Я тебя не брошу, так что лучше замолчи!

Первая волна гремлинов выкатилась из туннеля. При виде нас чудовища тревожно засвистели. Я