противника. А в состав 19-й армии все продолжали прибывать эшелоны с войсками: к этому времени в районе Смоленска сосредоточились главные силы 134-й стрелковой дивизии; прибыло 14 эшелонов с частями 127-й стрелковой дивизии (командир — генерал-майор Т. Г. Корнеев); началось сосредоточение частей 16-й армии.

Но времени на подготовку соединениям не давалось, они сразу бросались в наступление. А чего можно было ожидать от не подготовленного во всех отношениях контрудара?

Части XXXIX моторизованного корпуса, отбив у Витебска разрозненные и неодновременные атаки войск 19-й и 22-й армий Западного фронта, сами перешли в наступление в направлении Смоленска.

7-я и 20-я танковые дивизии вермахта, сломив сопротивление наших частей под Суражем, заняли город и, продвигаясь на северо-восток, к вечеру вышли к Велижу, создав угрозу открытому правому флангу 19-й армии генерала Конева. Прорвавшейся группировке немецких войск противостояла одна наша ослабленная 50-я стрелковая дивизия, сражавшаяся в полуокружении.

Для прикрытия этого фланга командующий армией перебросил на рубеж Понизовье, Колышки свой резерв — мотострелковый полк. В район Яновичи были спешно направлены и разгрузившиеся на станциях Смоленск, Рудня и Лиозно части 162-й стрелковой дивизии, но им требовалось некоторое время для совершения марша и занятия обороны, которого враг им уже не предоставил.

Разрозненные части 19-й армии продолжали сражаться на разных участках обороны: отдельные части и подразделения 25-го стрелкового корпуса — на рубеже Сураж-Витебский, Яновичи, Колышки; два полка 134-й стрелковой дивизии — Сураж-Витебский, Кармелиты; два полка 127-й стрелковой дивизии — на юго- восточных подступах Сураж-Витебский, Яновичи; два батальона 162-й стрелковой дивизии — под Демидовом[314].

А причина такой разбросанности частей заключалась в том, что они разгружались из эшелонов в разных местах и, не имея связи с вышестоящими штабами, принимали бой там, где их застал подход врага. Последние эшелоны войск этой армии выгружались в двадцатых числах июля юго-восточнее Смоленска. Все передвижения наших войск проходили под непрерывным воздействием авиации противника, части несли большие потери, не успев даже вступить в бой.

С началом наступления гитлеровских войск на Днепре значительно участились налеты вражеской авиации на важные тыловые объекты, железнодорожные и шоссейные узлы, мосты. Самолеты с черными крестами непрерывно бомбили железнодорожные станции Смоленск, Гомель, Кричев, перегоны, стремясь полностью парализовать их работу, не дать возможности переброски и сосредоточения прибывающих резервов советских войск к фронту.

Большая нагрузка легла в эти дни и на плечи железнодорожников. В начале июля были отмобилизованы 17-я и 26-я железнодорожные бригады. 26-я бригада полковника H. A. Бойко вела восстановительные и заградительные работы на железнодорожных участках Полоцк — Витебск, Витебск — Невель, Орша — Смоленск и Орша — Витебск, Смоленск — Ярцево, Духовщина — Ельня.

17-я железнодорожная бригада военинженера I ранга A. A. Орлова вела ликвидацию последствий вражеских налетов и заграждений на участках Могилев — Кричев, Жлобин — Гомель, Гомель — Речица — Калинковичи — Овруч.

В ходе битвы на Днепре бригады восстанавливали железнодорожные станции и участки, разрушенные авиацией противника, эвакуировали склады, имущество, оборудование и ценные грузы со станций Орша, Смоленск, Гомель, Могилев. Только из Орши 33-й путевой батальон майора П. А. Борисова и 17-я эксплуатационная рота старшего лейтенанта В. Ф. Миронова сумели эвакуировать 3388 вагонов с различным оборудованием.

А пока войска генерала Конева под сильными ударами мотомеханизированных группировок противника (к наступлению подключилась и 12-я танковая дивизия) отходили частью сил на северо-восток, другой — на юго-восток. И сейчас командование 19-й армии пыталось «заштопать» многочисленные прорехи в своей обороне.

Командиру 34-го стрелкового корпуса было приказано имевшимися частями занять рубеж Поддубье, Вороны и удерживать его до особого распоряжения. В его подчинение был передан и 14-й мотострелковый полк, который при подходе к указанному рубежу был встречен огнем противника. Заняв оборону на рубеже Черногостье, Тельцы, Вороны, его воины в течение всего дня удерживали этот рубеж, несмотря на яростные бомбежки и атаки гитлеровских танков.

В районе Лиозно, оседлав дорогу Витебск — Смоленск, заняли оборону части 14-й танковой дивизии. Отряд 18-й танковой дивизии (8 танков, полтора батальона мотопехоты и гаубичная батарея) к исходу дня занял рубеж Лососина, станция Крынки, прикрыв витебское и бабиновичское направления[315].

220-я моторизованная дивизия, обойденная противником с двух флангов, ночью переправилась через Западную Двину и к утру 13 июля разрозненными частями заняла оборону на рубеже озер южнее Пушкари и у местечка Вороны. Большие потери, в основном от ударов авиации, понес ее артиллерийский полк, в окружении оказался и командный пункт дивизии, что нарушило управление частями.

Тяжелая обстановка сложилась в полосе обороны 153-й стрелковой дивизии, ведущей бои в районе Поповка, Карповичи, станция Крынки. Отрезанная от главных сил фронта, не имея связи с вышестоящими штабами, дивизия продолжала сражаться с двигавшимися к Смоленску мотомехчастями противника.

Но не все части и соединения Западного фронта были готовы к таким испытаниям. Бежали с фронта от «танкобоязни и самолетобоязни» целые части и подразделения. Так, 501-й стрелковый полк (162-я сд) дважды покидал свои позиции под Витебском, а 166-й (98-я сд) — на Западной Двине, и только вмешательство заместителя командующего фронтом заставляло их воинов возвращаться на свои рубежи обороны. Как вспоминал Маршал Советского Союза А. И. Еременко, «наши войска не имели достаточного опыта борьбы с танками. Тяжелая артиллерия оказалась неповоротливой и вообще не знала, как бороться с танками. Пехота и кавалерия при появлении танков чаще всего уходили в недосягаемые для танков районы — в леса и болота.

В мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков или в противотанковые районы, или в противотанковые щели и окопы, если таковые отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства… В результате такой учебы пехота оказалась не подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скоплялись в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя и, активно взаимодействуя с наземными войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управление, связь, взаимодействие»[316].

Да, еще долго советским воинам пришлось учиться борьбе с сильным противником. А пока ударные группировки 4-й танковой армии вермахта продолжали успешно продвигаться к востоку от Днепра и Западной Двины.

На совещании в Главном штабе Сухопутных войск Германии было принято решение на дальнейшее ведение операций по разгрому советских войск, в котором отмечалось: «План должен преследовать не фронтальное оттеснение противника, а полную ликвидацию возможно более крупных его сил. Выполнение этой задачи… обеспечивается в первую очередь действиями 3-й танковой группы, цель которой состоит в уничтожении крупной группировки противника (12–14 дивизий), находящейся перед правым флангом группы армий „Север“. Используя широкую бездорожную низменную полосу (долину реки Ловать), тянущуюся к югу от озера Ильмень, можно будет окружить эту группировку противника, противостоящую войскам фон Лееба. Поэтому наступление 3-й танковой группы следует организовать таким образом, чтобы она смогла помимо выполнения поставленной ей задачи — выхода в район северо-восточнее Смоленска — ударом на Великие Луки и Холм отрезать пути отхода частям противника перед правым крылом группы армий „Север“…»[317].

Вот пример грамотного взаимодействия между войсками двух соседних групп армий, чего так не хватало нашему командованию в 1941–1942 годах.

Для осуществления этого плана на дисненском плацдарме 12 июля были развернуты три пехотные, одна танковая и часть моторизованной дивизий LVII моторизованного корпуса, получившего приказ нанести удар в невельском направлении. На южный фас Полоцкого укрепленного района наступали части