шерифа упали. Остальные вихрем ринулись на врагов, так что наемники едва успели перестроиться и тоже послать своих коней вперед.

Первым на Веллендера налетел громадный всадник, в таком же белом плаще с алым восьмиконечным крестом, как у Лестера, и сэр Эдвин был изумлен, когда уже третьим ударом рассек щит противника и попал мечом в этот самый крест. На самом деле, ему, скорее всего, повезло – конь тамплиера оступился, видимо, попав копытом в какую-то рытвину, но это сослужило хорошую службу: увидав, как упал мертвым один из их предводителей, наемники невольно смешали строй.

Засадный отряд, меж тем, почти достиг образовавшейся на равнине свалки, когда, в свою очередь, попал под обстрел. Стреляли из ближайшей рощи, очень метко, прицельно, не тратя даром ни одной стрелы. Засадникам пришлось развернуться и устремиться в эту рощу, откуда им навстречу вынеслись два десятка верховых с обнаженными мечами.

– Вот вам, поганые тамплиерские собаки! – ревел Робин Гуд, нанося удары направо и налево. – Захотели сожрать Англию и думали, что не подавитесь?! Кишки слипнутся!

За монастырские ворота Робин с отрядом братии выбрался достаточно просто: несколько монахов- лучников принялись поливать стрелами ближайший к воротам участок, хотя на такое расстояние никто из осаждавших и так давно уже не рисковал приближаться. Мост опустили, и все двадцать три имевшихся в монастыре коня вылетели на равнину, неся в битву Гуда, двадцать монахов и двоих слуг принца Джона, не пожелавших трусливо ждать исхода битвы в укрытии. Осаждавшие, а вокруг стен оставались сейчас только собравшиеся отовсюду ремесленники и вилланы, испуганно шарахнулись в стороны. Лишь одна или две стрелы рванулись вслед за всадниками, и ни одна не попала в цель.

– Винсент Хедли! – Робин привстал на стременах, оглядываясь и не находя в поле зрения ненавистного «дядюшку», которого ему сейчас особенно хотелось бы увидеть, ну хотя бы на выстрел от себя… – «Брат Винсент», или как тебя там, окаянный чернокнижник?! Не прячься, вылезай! Я больше всех имею право отправить тебя в ад: ты убил моего отца, а потом еще и из меня хотел сделать жонглерскую кошку![57] Иди сюда, трус, иди сюда! Я еще расскажу всем, кто на самом деле граф Лестер!

«Интересно, кого он имеет в виду, себя или меня?» – подумал шериф, уклоняясь от удара справа, и едва не пропустив его слева, однако подоспевший на подмогу верный оруженосец Фредерик прикрыл шерифа своим щитом.

В какой-то момент Веллендер, неожиданно для себя, вырвался из месива схватки на открытое пространство, и увидал, что отряды ремесленников и селян остаются на месте, не решаясь вмешаться. Тем более, что в неверном лунном свете они уже плохо различали, где свои, а где чужие. Десятка три-четыре самых отчаянных, правда, попытались напасть на Робина с его монахами, однако сражаться пешими против конных они не умели.

– Верные подданные короля Англии! – во всю силу крикнул, поворачиваясь к ним, шериф. – Уходите отсюда, ступайте по домам! Тамплиеры обманули вас: король Ричард Львиное Сердце жив! Он уже вернулся в Лондон!

Эдвин Веллендер редко лгал. А уж так нагло лгал впервые в жизни. Но что-то нужно было сделать, нужно было заставить этих людей принять его сторону.

Они не сдвинулись с места, но шум волной прокатился среди их рядов. Кто-то дернулся было к шерифу, но тот уже вновь яростно раздавал удары, окруженный своими и чужими. Он видел, что, несмотря на своевременную подмогу, оказанную Робином и монахами, противники не уступают. Скорее напротив: они начинали теснить дружину ноттингемкого шерифа. Их даже, кажется, стало больше. Вероятно, какой-то запасной отряд был у Лестера и позади монастыря, теперь же он пустил этот резерв в ход.

Куда-то пропал в гуще боя Фредерик. Неужели убит? Мысль мелькнула и пропала – любой взгляд в сторону мог обойтись слишком дорого.

Как вдруг что-то произошло. Что-то, что и в самом деле изменило ход сражения. Сперва немного в стороне послышалось несколько отчаянных воплей, перекрывших даже общий рев битвы. Потом прямо под ноги коня Веллендера вдруг свалился еще один воин в белом тамплиерском плаще, ставшем отчего-то красным. Мельком взглянув, Эдвин увидел, что тело разрублено от плеча ниже пояса. Он поднял голову. И на расстоянии туазы увидал в гуще боя знакомую громадную фигуру всадника с чудовищным боевым топором. На сей раз, освещенный ущербной луной, Седрик Сеймур выглядел совершенным призраком, и его явление вызвало у врагов суеверный ужас – от него шарахались, даже не пытаясь атаковать, но он сам настигал наемников своими страшными ударами. Теперь на голове гиганта был немецкий шлем-«шляпа» (а какой еще наделся бы на такую голову?!), но узнать его не составляло труда.

– Ко мне, лизоблюды сатаны, ко мне! – гремел могучий голос старого рыцаря. – Давненько пора вам к своему хозяину! Сюда, трусы!

– Мессир Седрик! – Веллендер признался себе, что, пожалуй, давно так не радовался. – И всегда-то вы вовремя!

– Ого, а он, кажется, еще больше меня! – завопил в восторге Малыш Джон, издали приметивший гиганта.

И тут бдительный Вэйн закричал, указывая на монастырские стены:

– Смотрите! Смотрите, шериф!

Появление Седого Волка изменило соотношение сил, и наемники тамплиеров теперь отступали все дальше от монастыря. Сражающиеся уже и не смотрели в ту сторону. Между тем, на равнине появилось то, чего здесь никто никак не ожидал увидеть: выдвинувшись из ближайшего небольшого леса, к стене, с восточной стороны быстро двигалось деревянное сооружение на колесах, высотою превосходящее стену примерно на половину туазы. Вокруг него и за ним сгрудились около сотни человек, и большая их часть тоже были наемники, те, кто еще не участвовал в битве, те, кто наверняка прятались в этом лесу и собирали заранее заготовленные части деревянной громады. Стука молотов и топоров за общим шумом никто не услыхал.

– Осадная башня! – крикнул в ярости Веллендер. – Проклятие! Если сейчас они проникнут внутрь монастыря, они успеют убить и епископа, и принца! Вперед!

Но люди шерифа почти опоздали. Башня уже надвигалась на монастырские стены. Одолеть ров помогли брошенные воинами длинные деревянные щиты, тоже заранее приготовленные. Ров был узок, и перекрыть его оказалось делом несложным. На башне, на верхней ее площадке, собралось около десятка воинов, еще человек пятнадцать разместились ярусом ниже.

– Не дайте им напасть на наших братьев! Удерживайте на равнине! – закричал вновь откуда-то возникший «брат Винсент». – Если мы прорвемся в монастырь, мы победим!

– Эй, парень! – Седрик Сеймур с высоты своего коня и своего роста тоже приметил Малыша Джона и теперь замахал ему левой рукой, точнее щитом, не забывая правой нанести еще пару ударов. – Эй, скачи-ка сюда!

Малыш легко прорубил себе дорогу, и теперь они с Седриком, оказавшись рядом, являли собою совершенно невероятное зрелище – казалось, что все остальные вокруг – просто карлики и гномы.

– Ты ведь сильный малый, да? – Седой Волк сказал это скорее утвердительно, нежели вопросительно. – Ну, конечно, не то стоит ли быть таким здоровенным? За мной, дружище! Пора показать и друзьям, и врагам, что мы не зря съедаем втрое больше, чем они!

– Куда там, втрое… Раз в пять! – признался Малыш, прорубаясь следом за Седриком к восточной стене монастыря.

Враги шарахались от пары гигантов, не смея преградить им дорогу. Правда, некоторые из наемников стреляли, но цели достигли только четыре стрелы, не нанеся большого урона – одна оцарапал щеку Джона, вторая воткнулась в седло Седрика, еще две застряли в петлях его кольчуги, казалось состоявшей из звеньев цепи подъемного моста.

Оказавшись за полторы туазы от надвигавшейся на монастырскую стену подъемной башни, Седой Волк остановил коня, отцепил от седла свернутую кольцами толстенную веревку и быстро привязал ее к рукояти своего топора. Потом поднял топор, раскрутил над головой и метнул. Лезвие, однако, не вонзилось, как ожидал Малыш Джон, в балку осадной башни. Топор прошел между балками, ниже верхнего яруса, и когда Седрик потянул за веревку, длинное топорище прочно там застряло.

– Давай, дружок, хватайся! – Сеймур кинул конец веревки Малышу. – По моему сигналу, вместе и