— Договорились. — Поза Тира изменилась, он расслабился, повел плечами, как будто не на табурете сидел, а в любимом кресле. Он чуть улыбался — этой улыбки Казимир еще не видел. — Когда? Кого? Где?
— Как только будешь готов, — щедро позволил Пардус, — тебе нужно побольше узнать о мире, так что осваивайся, привыкай. Карты; книги и толмач — все в твоем распоряжении. Скажу сразу, что убить ты должен колдуна, знающегося с навью, способного взывать к злым духам и поднимать мертвецов. Там, откуда ты явился, давно хотят заполучить его душу. А живет он на берегу Акульего моря, в Измитских землях. Это далеко от Радзимы, другой край материка, однако на шлиссдарке [3], по воздуху, ты доберешься туда за несколько дней.
— Чем ты готов платить за его смерть?
Услышав об оплате, Пардус недовольно встопорщил усы, однако Тир проигнорировал недовольство.
— Ты знаешь не хуже меня, — слово в слово процитировал он, — что я ничего не делаю бесплатно.
— Тебе недостаточно жизни? — неубедительно спросил Пардус.
Тир смотрел на него молча, и улыбка его полна была глубокого сочувствия.
— Мы еще не заключили сделки, — наконец сказал он, растягивая слова, — но на твоем месте, Пардус, я бы не шел на попятную. Ты обещал мне жизнь, это хорошо, но жизнь мне отдаст тот колдун, а чем заплатишь ты? — Он выдержал паузу, улыбаясь, не разжимая губ, отчего лицо его приобрело выражение крайне неприятное, и сообщил с легким вздохом: — Ладно, Пардус, ты действительно оказываешь мне услугу, так что я согласен принять плату деньгами. Это символическая оплата, поэтому не обязательно расплачиваться слитками, я возьму и монеты. Две тысячи олов меня вполне устроят. Половину я хочу получить заранее. Такие, как я, — он мечтательно прикрыл свои красивые глаза, — любят не только кровь, но и золото. Об этом ты, безусловно, знаешь тоже.
— Так кто ты все-таки? — спросил Казимир, закуривая и старательно выдыхая дым подальше от Тира. О том, что загадочный его приятель не любит запаха табака, он уже знал.
Радзимское гостеприимство оказалось утомительным для аристократической души князя Мелецкого. Он слегка потерялся в суматохе, поднявшейся вокруг них с Тиром, когда, закончив переговоры с Пардусом, они попали в лапы здешней прислуги. События стали сменять друг друга с головокружительной быстротой: баня, поначалу Казимира напугавшая, затем обед не менее чем с пятнадцатью сменой блюд — за пятнадцать светлый князь был уверен, а потом сбился со счета, под извинения прислуживавшего паренька. Извинялся тот за то, что ввиду летнего времени стол небогат и что осенью господин Мелецкий конечно же встретил бы совсем иной прием.
Потом, презрев народную мудрость о сытом брюхе, которое совершенно невосприимчиво к учению, их ознакомили со здешней библиотекой и вручили каждому по «толмачу» — оправленной в золото жемчужине, «подсказывавшей» звучание букв в книгах, а заодно и названия всех предметов, на которых сосредотачивался взгляд.
Казимир управляться с «толмачом» научился быстро. Ментальная магия, пусть и в виде артефакта, была делом привычным, и состояния правильного сосредоточения он научился достигать буквально с третьей попытки. А вот Тир, тоже в общем-то без всяких проблем разобравшийся, как именно нужно «смотреть» на слово или предмет, сам принцип работы «толмача» признавать отказался.
— Нету здесь ни микросхем, ни электроники, ни… вообще ни хрена. — Он вертел в тонких пальцах матовую жемчужину, ковыряя оправу узким ногтем. — А раз ни хрена, то, как оно может работать?
— Это же магия, — удивился Казимир.
— Угу, — Тир, похоже, слегка обиделся, — конечно.
— Интересно, — сказал Казимир, — а откуда ты знаешь, что там нет микросхем? Ты же ее не вскрывал. Внутрь не заглядывал.
Ответом ему был равнодушный взгляд.
— Я знаю, — ответил Тир. — И магия тут ни при чем.
Собственно, вот это самое «магия ни при чем» и подвигло светлого князя на то, чтобы вечером, уже в глубоких сумерках, когда местные жители отправились спать, а бодрствовать остались лишь караульные, завести с Тиром разговор по душам.
Тем более что и голова, порядком натрудившаяся за день, к вечеру, после сытного ужина, слегка полегчала. А может, сказалось местное пиво — светлое, вкусное и почти не пьянящее.
Тир на простой вопрос о том, кто он такой, ответить почему-то не спешил. Молча созерцал серое небо, и узкие глаза его были непроницаемы, как застывшая черная смола. Потом обтянутое камуфлированной тканью плечо шевельнулось:
— Идеальный убийца. Наверное, так.
Еще днем Казимир в ответ на подобное заявление не удержался бы от улыбки. Меньше всего его маленький подопечный походил на убийцу, тем более — идеального. Но разговор с Пардусом многое изменил. И пусть сейчас Тир ничем не напоминал себя тогдашнего — самоуверенного и голодного демона, играющего, как кошка с попавшейся в лапы жертвой, — Казимир все равно помнил. И улыбку помнил. И взгляд. И голос, лениво растягивающий слова: «Жизнь мне отдаст колдун, а чем заплатишь ты?»
— Мне кажется, ты не в первый раз заключаешь подобную сделку? — заметил он.
— Твоя наблюдательность, светлый князь, достойна восхищения, — Тир допустил улыбку от губ к уголкам глаз, — я подобными «сделками» зарабатываю хлеб свой насущный. Зарабатывал.
— Я думал, ты был солдатом.
— Одно другому не мешает…
Он смотрел выжидающе, но Казимир не мог понять, чего именно от него ждут. Поэтому сказал то, о чем думал:
— Если ты действительно хорошо умеешь убивать, ты и здесь можешь неплохо устроиться. Убийцы всегда нужны. Профессия редкая…
— А уж какая текучка кадров, — подхватил Тир, — вакантных мест полно.
Некий внутренний голос, а может, та самая, отмеченная Тиром наблюдательность подсказала Казимиру, что тему разговора стоит сменить. Бог весть почему. Ничего особенного сказано вроде бы не было.
— А чем тебе не понравилась здешняя магия?
— Издеваешься? — уточнил Тир.
— Нет. Мне интересно, что здесь с твоей точки зрения не так. Может быть, излучение местных артефактов плохо влияет на тебя? Или оно просто не похоже на то, с чем ты сталкивался. Мне приходилось видеть разных… ну ладно, не демонов, просто очень странных созданий и хотелось бы понять, на кого ты похож.
Тир поднял руки:
— Все. Сдаюсь. Если ты шутишь, то я не улавливаю, в чем соль. Если нет… Не знаю. Я — человек. Я умею убивать других людей. Ничего больше. Или ты о Пардусе?
— Скорее уж о том, что ты ему сказал.
— Ну да. Понимаю. Казимир, ты в покер играешь? Есть на твоей Земле карты?
— Да.
— Слово «блеф» ты когда-нибудь слышал?
— Н-ну. И при чем тут… Подожди, — Казимир забыл затянуться, — хочешь сказать, что ты ему врал? Притворялся? Ни за что потребовал две тысячи золотых монет?
— Золотые монеты называются олы, — напомнил Тир, — авансом мы получили только одну тысячу. И я ее отработаю.
— Между прочим, я тоже кое-что могу, — Казимир щелчком выбросил окурок, — возьмешь в долю?
Тир мгновенно перестал улыбаться. Серьезно спросил:
— Ты готов убить совершенно незнакомого человека? Просто так? Ни за что?
— Ну да, ни за что. — Казимир рассмеялся. — Тысяча олов по меркам этого мира «ни за что»
