раздавить.

Он вернул себе человеческий облик и остался сидеть рядом с довольно скалящимся шефанго.

— Так себе кошка, вообще-то, ага?

— Вообще не кошка, — подтвердил Князь. — Кошки — мягонькие и пушистые, а ты — тварь в чешуе, еще и колючая.

— И с клювом.

— И с когтем на хвосте.

— И ядовитая.

— О? Ну спасибо, что сказал. Теперь, если внезапно помру, буду знать, с кого спрашивать.

— Но на волка я тем более не похож.

— Знаешь что, — Князь сел, потянулся за трубкой, но передумал, — может быть, все дело в твоем стремлении к максимальной эффективности. Ты должен был быть волком, но волк — животное, волк уязвим, а то, во что ты перекидываешься, почти неуязвимо и идеально вооружено. А может быть, впрочем, дело в странностях вашей семейки. Я не знаю, по какому принципу вы выбираете имена.

— Зашибись! Какая еще семейка?

— Та, в которую ты не веришь.

— Та, которая создала меня специально, чтобы принести в жертву?

— Она самая. По-моему, сейчас подходящее время сказать тебе, что Змей — мой друг. Атмосфера располагает, и вообще.

— Не вопрос.

Зверь встал, и одновременно поднялся на ноги Князь. Огромный, но уже не пугающий так, как раньше.

По-прежнему непонятный. Хотя еще минуту назад казалось, что понимание возможно.

— Я же сказал, что, если тебя заставят уйти, я верну тебя обратно.

— Не сходится, — пожал плечами Зверь, — либо он тебе друг, либо ты дашь ему умереть. Или ты не против того, чтоб твои друзья умирали?

— Когда мое мнение начинает что-то значить, умирают все. Не беспокойся о Змее, он сильнее нас с тобой, вместе взятых. Но, раз уж ты все равно не понимаешь и половины того, что я говорю, я сделаю для тебя выжимку. Слушай внимательно, возможно, больше я никогда такого не скажу. Последние дни были не самыми плохими в моей жизни: я возвращался домой, зная, что меня там ждут, и я не собираюсь отказываться от этого ради спасения какого-то там мира. Даже если это твоя горячо любимая родина. Так понятней?

— Князь, да ты эгоист!

— Я просто правильно расставляю приоритеты.

ГЛАВА 6

Была чудесная пора.

Стоял уж Ангел у двора.

Седьмой.

С трубою

И с печатью.

И, робко дергая плечом,

шептал: «Мон дье,

пора б начать, а?!»

Евгений Сусаров
Ничья земля. Замок. 2592-й год Эпохи Людей. Месяц граткхар

Высокомерный, аристократичный, пафосный. Невыносимый — если охарактеризовать одним словом. Но не хочется, чтобы он был другим. Такой, какой есть, Князь, может, и не идеален, но близок к тому. Его маска сделана из чистейшего льда, холодная, неподвижная, она красива сама по себе, а перемены, любые, могут ее испортить.

Зверю не нравилась эта маска.

Но маска скрывала пустоту, и, честное слово, этот факт заставлял находить лед красивым, холод — освежающим, а неподвижность — концептуальной. Ну а куда деваться-то, если живешь с этим под одной крышей?

Куда деваться, если не хочешь от него уходить?

Князь опасен.

И все же Зверь оставался с ним рядом. Князь был единственным, к кому не получалось отнестись с ровной снисходительностью, или того хуже, — с равнодушным презрением. Остальные… Прав был Казимир, и не стоило тогда пропускать его слова мимо ушей — остальные не были ровней. Разве что Эрик. Бывший хозяин.

Но Эрик — слишком человек.

А этот?

А кто его знает? Не убил пока, вот и ладно.

Оба держали дистанцию, личное пространство каждому требовалось размером с небольшую галактику, и все равно они умудрялись не мешать друг другу. Ловушка сработала? Дикая тварь из дикого леса подошла максимально близко — настолько близко, насколько позволили подойти. Тварь уже не была дикой. И Зверь знал, что Князь никого не подпускает ближе.

Странно было понимать, что оказался в малом круге приближенных. Ведь ничего же не делал для этого. И цели такой не ставил.

Да кто его поймет, этого шефанго?

Других проблем хватает, чтоб еще и об этом думать.

Близилась война с орками. Тир фон Рауб, бывший легат Старой Гвардии, из героя и небесного рыцаря превратился в дезертира. Трусливо и подло сбежать, считай, перед самой войной — перед войной, которая потребует максимальной концентрации всех сил и возможностей, — поступок вполне в духе демона. Вообще, странно, как это Эрик мог настолько доверять заведомо вероломному созданию?

У Эрика никто спросить не рискнул, а тот оставлял пересуды без комментариев.

Старогвардейцы тоже отмалчивались. Старой Гвардией — остатками Старой Гвардии — теперь командовал Падре. Им нужно было пополнение, но никто больше не учил новых пилотов, а мастера- самородки — большая редкость. Даже большая, чем казалось: со времен набора в Старую Гвардию сменилось два поколения, и не появилось ни одного самородного Мастера.

— В мире сейчас восемнадцать Мастеров-пилотов, из них тринадцать — твои ученики. Скажи мне, Волк, если им придется выбирать между тобой и хозяевами, кого они выберут?

Вдумчивая тишина. Мягкая усмешка.

— Молчишь. Интересно, кто-нибудь из тех, кто сейчас заступается за тебя там, снаружи, понимает это?

Вряд ли они понимали. Даже Алекс — первый из учеников, худший из учеников — даже он не понимал. Алекс не такой, он тоже в небе, но это небо полководца, а не пилота.

— Ты наверняка думал об этом. О том, что было бы, не служи твои ученики правителям-союзникам. Как бы тогда сложилась их жизнь? Они воевали бы между собой?

— Мастера не убивают Мастеров.

— Ты научил их этому?

— Да.

— Бедные дети.

Вы читаете Волчья верность
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату