«Теперь он не опасен?» — повторил про себя Падре.

Кажется, маг здорово ошибся.

Боль из стянутых веревками рук куда-то ушла… Стоп-стоп, понятно куда. А положение дел такое, что хоть сам себе больно делай, чтоб дать покалеченному демону еще немного силы. Падре не знал, что придумать и чем помочь. Он мог только злиться от того, что помочь не может. Да и злость скоро прошла. Вообще, спать захотелось. Куда, интересно, они летят? На юг, это ясно. А что там, на юге?

— Спа-ать, — прошелестел Тир, — спать хочется, сил нет. Спать. Глаза слипаются, до того спать хочется…

«С ума он сошел, что ли?» — Падре провалился в сон, чтобы тут же проснуться.

— Не спать! — шепотом приказал Тир.

Он улыбался. Падре видел множество его улыбок, но такую — никогда.

Керты, сидящие в креслах, не обращали на них внимания.

И часовые стояли, как стояли, только глаза у обоих были закрыты.

— Подойдите ближе, — снова зашелестел шелковый, мягкий голос.

Керты, не открывая глаз, медленно шагнули к пленникам.

— Еще ближе.

Падре едва не приказал им остановиться, очнуться от колдовского сна. Да, это враги. Но даже враги не должны вот так, покорно и слепо приближаться к взбешенному демону!

Хотя, что он может? Пока ничего. И один из часовых теперь заслоняет его от остальных.

Тир, и так-то перекрученный ошейником, наручниками, колодками, извернулся совсем уж не по- людски. Зажмурился, прикусив губу, жутко исказив так и не сошедшую с лица ухмылку. И через мучительные полминуты выпрямил освобожденные из браслетов руки. Распухшие, страшные. Из не успевших затянуться разрывов капала темная кровь.

Жалость к кертам улетучилась в одно мгновение.

Падре молчал. Ждал. Если б Тир считал, что справится сам, — он не стал бы будить. Все, что можно сделать самостоятельно, легат предпочитает делать самостоятельно. Значит, ему понадобится помощь. Но в чем именно?

— Гуттаперчевый мальчик, — на грани слышимости рассмеялся Тир, — только одна гастроль.

Его плечевые суставы вспухли и как будто вывернулись, так что локтями он смог упереться в кости челюсти. Нажал. Хрустнуло. Падре скривился и зажмурился, но заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть, как Тир через голову стаскивает ошейник. Его нижняя челюсть висела, кажется, на одних сухожилиях и сейчас была плотно прижата к шее. А череп… сжался и удлинился. Но такого точно быть не могло! В голове-то… там же никаких суставов нет… как же?.. Да не все ли равно?!

Едва ошейник был снят, Тир очень буднично и деловито, снизу вверх ударил локтем в пах ближайшему из двоих охранников. Тот повалился на колени…

— Убей мага! — крикнул легат.

Падре дернулся, попытавшись слиться с палубой. Сейчас начнется стрельба! Задыхаясь, он увидел, как в руках второго охранника возникло какое-то незнакомое оружие и как маг, не успевший даже приподняться в кресле, задергался под выстрелами.

— Убейте всех кертов! — весело заорал Тир.

Ответный огонь принял труп первого часового, которым Тир заслонил себя и Падре. Все с той же сумасшедшей улыбкой Тир забрал с трупа нож. Перевернул Падре на живот, разрезал веревку. Сдавил в ладони замок своих колодок, и стальная дужка переломилась пополам.

— Смотри, Падре, — прошептал легат весело, — смотри, как я убиваю!

Второй часовой свалился мгновением позже.

А на шлиссдарке началось что-то неосмысленное и страшное. Керты стреляли в кертов. Бой не затянулся бы, но к нему подключился экипаж корабля. Пилоты не понимали, что происходит — и приказа Тира не слышали — однако быстро сориентировались и почти сразу открыли стрельбу. По своим. Пехотинцы же — или где там они служили? — временно прекратили истреблять друг друга, занявшись экипажем.

Вооружение у них было необычное. В Акигардаме, как и в большинстве государств, изготовляли оружие, основанное на разных стихийных магиях. Здесь же керты стреляли друг в друга стальными шариками, подобными тем, которыми заряжали легкие арбалеты. Вылетающие из дула со сверхзвуковой скоростью шарики проделывали в телах жуткие дыры, а при взгляде на выходные отверстия Падре поморщился. И вспомнил, где видел такое. У раиминов. Раимины полагали, что на Тира не действует магия, и их бойцы были вооружены ручными шарометами. Конструкция раиминского оружия гораздо проще и грубее, но сходство было очевидно.

Уж лучше, право, пробивать людей тараном болида. Таран — он для одного удара. А эти шарики попадают в цель десятками.

— Пригибайся. — Тир аж пританцовывал от нетерпения. — Пуля дура. Не попади под выстрел…

Сам он пригибаться и не думал. Палуба шлиссдарка была освещена редкими фонарями, и вроде бы свет был ровным, но Тир все равно умудрялся теряться в нем. Он превращался в прозрачную тень, чтобы через секунду вновь обрести плотность и вещественность, ступал бесшумно, но скорее по привычке, чем из опасения привлечь к себе внимание. Он наблюдал за происходящим с бесчеловечной, по-детски искренней жадностью. Он наслаждался.

«Смотри, как я убиваю…»

Падре смотрел. Лежал, укрывшись за двумя мертвыми телами, и наблюдал за боем. Ему наплевать было, как Тир фон Рауб убивает.

Он вооружился кертским шарометом и готов был, если понадобится, стрелять, чтоб защитить себя и этого придурка легата, дирижирующего смертоубийством с вдохновением спятившего гения.

Сколько кертов на корабле? В ангар за ними явился десяток. До шлиссдарка добрались шестеро, плюс трупы, которые керты захватили с собой. Одного прикончил Тир, еще двое погибли сразу после. Значит, трое пехотинцев. Вот они — все здесь. И экипаж шлиссдарка. Их осталось двое… Но если наваждение спадет, пехота не пойдет на штурм мостика, и пилоты сумеют с ними договориться. Приведут в себя. Тогда — смерть: расстреляют сверху, оттуда вся палуба простреливается.

— Убьем всех, — услышал Падре прямо у себя над ухом тихий, радостный голос. — Сейчас!

И Тир сорвавшейся пружиной метнулся вперед, моментально исчезнув с глаз. Падре бросился следом. У кресел поднялась суматоха: легат попал под перекрестный огонь. Все это неприятно напомнило стычку в ангаре. Только там керты не стреляли…

Подбегая, Падре услышал хруст. Один из пехотинцев повалился на кресла, забился в судорогах. Второго Падре застрелил. Увидел развеселившегося легата уже на мостике, опустил шаромет и сел в ближайшее чистое кресло. Он действительно не собирался смотреть, как Тир убивает.

Бывает такая правда, на которую лучше закрыть глаза.

— Падре!

Это прозвучало почти мурлыканьем — так мог бы мурлыкать большой сытый кот.

— Падре, проснись. Поведешь корабль.

Тир спускался с мостика. За ним, как привязанный, шел бледный трясущийся керт.

— А ты чем займешься? — поинтересовался Падре вставая.

И отвел глаза, увидев, как Тир непроизвольно облизнулся.

— Я найду чем заняться.

Падре покачал головой:

— Знаешь что, Суслик, этот парень — такой же пилот, как мы.

— Он керт.

— И что?

— Керты враги.

— Мы сегодня заключили с ними мир.

— Оно и видно. — Тир посторонился, пропуская свою добычу…

…«пленника, а не добычу!»

Вы читаете Волчья верность
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату