загальского асфальта, офицер караула, в звании старшего лейтенанта, невозмутимо отдал честь и поприветствовал:

– Господа, добро пожаловать в Карласкен! – Хотя его невозмутимость при ближайшем рассмотрении казалась напускной. И он, и воины его отделения округлили глаза при виде такого количества качественного оружия на теле прибывших офицеров. – Вас ожидают в здании терминала. Прошу следовать за нами!

Отметиться по прибытии и получить хоть какие-то инструкции в любом случае следовало именно там. Да и поиски Клеопатры Тантоитан собирался начинать именно от служебного здания терминала, но такой встречи он, признаться, не ожидал. Явственно начинали проступать крутые берега, между которыми судьба и в самом деле могла нестись только в одном направлении. Хочешь не хочешь, но после такой встречи и необсуждаемого приглашения собственной инициативы уже не проявишь.

Только Николя оглянулся с сожалением на флайер, словно прощаясь, и прикосновением ладони к наружному дисплею убрал трап и задраил вход.

– Так не доставайся же ты никому! – чуть слышно пробормотал он себе под нос. Чем вызвал нервный смешок у Арматы:

– Еще бы и оружие таким образом внутри скафандра припрятать.

В здании терминала офицеров и в самом деле ждали. Два человека в сугубо, скорее даже показательно-гражданской одежде и миловидный, чуть ли не с женской внешностью капитан сил контрразведки. Он и вел в основном разговор:

– Здравствуйте! Как долетели?

– Прекрасно! И вам доброе утро! – наехал, словно танк, Парадорский. – Но у меня мало времени, мне надо срочно разыскать свою невесту. Так что говорите, в чем дело, и мы побежали.

– Ну что вы, господин майор! – с сердечным радушием воскликнул капитан. И явно попытался пошутить: – От контрразведки еще никто не убегал.

– Это потому что она никого не в силах догнать, – без малейшей паузы последовало в ответ. – И все ваши дела приходится решать простым армейским воинам. Ну? Так что у вас там к нам имеется? Я ведь уже предупредил, что спешу.

Шесть гвардейцев явно в растерянности топтались рядом, да и капитал сразу скис лицом от такой наглости. Но вот один из типов в гражданском, который выглядел возрастом лет за сорок, попытался показать свою значимость:

– Майор, чего вы так пренебрежительно относитесь к нашему ведомству? Мы ведь можем и совсем иначе с вами поговорить, и в другом месте.

– Как заслужили, так и отношусь, – в тон ему продолжил все более злящийся Тантоитан. – А в другое место вы меня как хотите заманить? Пряником или силой? Так я вас тут сейчас и без игломета в блин раскатаю.

– Не дерзите! – Это уже второй мужчина в гражданской одежде решил показать свою строгость. – А не то…

Больше он сказать ничего не успел. По условному знаку Парадорского Николя и Армата сдвинулись в стороны, беря под прицел своего оружия и гвардейцев, и тройку якобы контрразведчиков. Сам майор включил батарею игломета и снял его с предохранителя. И все трое, словно ежедневно это репетировали, в один голос рявкнули на весь холл терминала:

– Руки в стороны! Не двигаться! – А потом уже сам Парадорский добавил: – Кто такие?! Документы!

Причем готовность к стрельбе была воистину боевая, о шутке никто не подумал, так что все встречающие с бледнеющими лицами развели руки в стороны и замерли на месте. Первым попытался заговорить более старший мужчина в штатском:

– Мы тут…

– Молчать! Тебя никто не спрашивает! Капитан! Не мычать! Отвечать на вопрос!

Со сторон к месту происшествия стали подтягиваться представители наружной охраны и несколько офицеров. Причем все на ходу тоже доставали, приводили в готовность оружие.

– По приказу генерала Грока… – стал мямлить капитан, заикаясь почти на каждом слове. – Мы уполномочены пригласить вас на собеседование, здесь недалеко, в замке…

– Так по приказу или по приглашению?! – вызверился на него майор. – И где документы?

Трясущейся рукой капитан передал свое удостоверение, а на гражданских типов нервно кивнул:

– Эти господа из контрразведки Адмиралтейства, мои коллеги. Просто хотели по пути к господину маркизу задать вам несколько вопросов. Я за них ручаюсь и давно с ними знаком.

– Вот с этого всегда и надо начинать! – раздалось громкое нравоучение. Затем, отдавая удостоверение и ставя игломет на предохранитель, Парадорский обратился к невольным свидетелям этой сцены: – Все в порядке! Можете разойтись! – И вновь вперился взглядом в нерадивого капитана: – А чем докажете, что меня и в самом деле пригласили на собеседование к такому важному и чрезвычайно занятому человеку, как Винселио Грок? Есть письменный приказ? Прямая связь по краберу? Ну?

– Да как-то о приказе никто не подумал. Но меня тут все знают!..

– Мы вас не знаем и совершенно не доверяем! Все остальные нам тут тоже незнакомы. Но они хоть к нам не пристают. Может, вы все в сговоре? Или переодетые шпионы Моуса захватили терминал? – Пока покрасневший капитан что-то пытался из себя выдавить, обвинения закончились решительным пожеланием: – Счастливо оставаться!

Танти двинулся первым к переходу до транспортных тоннелей, а его друзья, часто оглядываясь назад, направились следом. Но как только повернули в переходе, то вниз по эскалатору спускаться не стали, а сразу прошли во внутренние, служебные помещения терминала. Но пока они не скрылись из глаз, оба человека в гражданской одежде благоразумно помалкивали и не двигались, хотя было заметно, насколько сильно им хочется стереть пот со лба. Никто за прибывшими офицерами, обвешанными оружием с ног до головы, следом выступить не решился. Хотя женоподобный капитан уже пытался кому-то дозвониться по обычному телефону.

– Слушай! – зашипел в спину товарища Николя. – А ты не перебрал, часом, с такими действиями? Свои ведь, не враги.

– Чем докажут? Мы вон тоже в форму пиклийцев переодевались и творили среди них что угодно. И опять-таки, ни приказа, ни предъявления документов. Чего это я им должен верить? Очень подозрительные типы.

– Все равно слишком борзо ты себя повел. Считай, что тройку личных врагов уже нажил. Да и маркиз на твой отказ к нему прибыть может такое устроить, что белый свет в овчинку покажется. Он ведь и так слывет самым строгим радетелем за дисциплину и поборником борьбы с любыми нарушениями.

На это отозвался Армата:

– Знаем. Мы его за время учебы раз пять лично видели на построениях. Так он только и надрывался, убеждая, что пересажает всех, кто при неуставных отношениях будет девушек обижать. Все о равенстве твердил да о недопущении.

– Однако! – удивился лучший пилот. – Что-то он к вам явно неравнодушен. К нам он, сколько мы ни учились, никогда даже не заглядывал. Да и к другим, по рассказам коллег. А ведь и у нас женского пола не меньше трети всегда обучалось.

Троица друзей поднялась на второй этаж, предъявила свои документы дежурному и вскоре заняла изолированную комнатку с многополосным аппаратом связи. И функции сразу были распределены:

– Армата – пытаешься связаться с нашими ранеными и выяснить, что у них да как. А мы с Николя начинаем разыскивать Клеопатру.

Полчаса ушло у офицеров на это дело. С госпиталем удалось связаться довольно быстро, и вскоре уже Малыш отчитался за всех сразу и по каждому в отдельности. Больше всех, по его словам, рвался «на волю» Гарольд. Гигант просто уверен был, что оставшиеся на ногах друзья уже вовсю развлекаются, расслабляются и празднуют победу. И грозился сбежать от врачей если не сегодня, то завтра. Все остальные тоже вполне быстро и уверенно выздоравливали, тем более что для лечения воинов использовали самые современные омолодители третьего поколения. А в них переломанные кости срастались за несколько суток.