при желании и там можно было осмотреться и провести хотя бы минимальную разведку.

Но вначале Михась пробежался по подвальному этажу, чувствуя себя здесь полноценным хозяином и просматривая сквозь узкие щели окон под самым потолком всю площадь вокруг центра. Щели узкие, всего двадцать сантиметров, да еще снаружи по прихоти архитектора прикрытые стальными кольцами орнамента, не давали полной картины всего происходящего. Все-таки и низко, и многие перекрыты чем угодно: от перевернутых скамеек и ног агрессора до тех самых несуразных платформ. Но все равно на прилично освещенной площади можно было рассмотреть самое главное: там уже моусовцы чувствовали себя полноценными хозяевами.

Кажется, интервенты оккупировали не только всю площадь, но и прилегающие к ней здания и передвигались вокруг медицинского центра вольготно и безбоязненно. Генералов рассмотреть или отличить от остальных не удавалось, но вот простых десантников виделось сотни и сотни. Они куда-то перебегали, переносили за собой ящики и оружие, приносили носилки с ранеными. Ну и многие минометные расчеты вели почти непрекращающийся обстрел по невидимым целям в Старом квартале. И все пиклийцы горланили, переговаривались на своем языке, который мальчонка не понимал даже отдаленно. Хотя вскоре сообразил: пусть бы и понимал – какой с этого толк? Тут и жалеть не стоило, что ничего, кроме галакто, не знаешь.

При перебежках наткнулся на небольшую столовую для персонала. Все стены вокруг прозрачные, и посредине лишь стволы комплексной подачи блюд и пищи из центрального кухонного молекулятора. Тут же мелькнула еще одна идея: ведь по данным стволам при желании тоже можно было пробраться вверх, они пронизывали все здание насквозь. Зеленокожие пиклийцы в столовую и не заглядывали, ведь та и так насквозь просматривается, зато Михась и тут код открытия пластиковых дверей знал. Затем некоторое время провозился при раскрытии дверцы подачи и попытках пробраться внутрь ствола. Для того чтобы получилось приемлемое пространство для передвижения, пришлось, упираясь руками и ногами, просто раскурочить несколько сегментов пластикового транспортира. Зато потом, прорвавшись в пространства между стволами, можно было карабкаться что вверх, что вниз с завидными удобствами.

Вот там мальчик и сделал первую разведывательную вылазку на верхние этажи. Рассмотрел гораздо лучше окровавленные носилки с ранеными, впервые как-то смог выделить офицеров среди интервентов и несколько раз услышал речь на галакто. Видимо, не настолько однородной была масса десантников и не все понимали пиклийский настолько отлично. Поэтому порой пользовались более привычным именно для них галакто. А может, это были подданные иных государств? Но сколько ни присматривался к ним юный разведчик, особой разницы в зеленом цвете кожи не отыскал.

При этой вылазке он и понял, что всех работников тех– и медперсонала согнали на четвертый этаж. Здесь имелись специальные кабинеты для физиотерапевтических восстановительных процедур, военным они не нужны, а вот для содержания заложников – самое то. Люди сидели на полу в таком же подобии прозрачной столовой, что и в подвальном этаже. Передвигаться или вставать им запрещалось, и все сидели мрачные, осунувшиеся от горя и переживаний за своих родных и близких. Потому что в большие окна этажа им было прекрасно видно, как горит и пылает прилегающая к центру часть столицы.

Охраняли их всего три десантника с автоматами. Но располагались они так, что никак к ним не подобраться и не свалить в неожиданном прыжке. Да и Михаил благоразумно не стал дальше обсасывать подобную идею. Бесполезно! Тем более что и других, более насущных проблем хватает.

На верхних этажах ничего интересного не обнаружил, кроме нескольких снайперов в дальних концах коридоров. Вот тут можно было попробовать подкрасться и огреть врага тяжеленным ломом по шлему, потому что снайперы располагались строго индивидуально и вдали друг от друга. Другой вопрос, что лома как раз и не было. Да и переговаривались пиклийцы с кем-то по рациям почти все время.

Пришлось спускаться в самый низ и продолжить разведку через шахту малого технического лифта. Вот здесь сравнительно повезло уже сразу: на уровне потолка первого этажа оказался проход в вентиляционную систему. По ней Михась совершенно беззвучно умудрился пробраться над несколькими приемными залами, регистратурой и ординаторской. Везде уже накопилось порядочно каталок со стонущими и вскрикивающими ранеными, вокруг которых копошились врачи и сестры медицинского центра. Судя по тому, как на них злобно покрикивали несколько пиклийцев в полугражданской одежде, своих врачей у врага уже давно не хватало и они использовали местный персонал.

Жуткий вид ран, кровь и резкие запахи чуть не привели мальчика к потере сознания. Поэтому он постарался поскорее проскочить эти места. Общее направление систем вентиляции понял быстро, она была проста до невозможности. Но, возвращаясь по большому кругу к месту входа, уже возле самой шахты, но с другой стороны, наткнулся еще на одну ординаторскую залу. Там велись допросы. В прозрачных шумоизолированных кабинках в креслах сидели пять привязанных мужчин и в каком-то полуобморочном состоянии отвечали на резкие вопросы своих мучителей. Тут и младенцу было понятно: людей допрашивают под воздействием знаменитого домутила. Или иного вещества, сходного по влиянию. Причем вверх звуки доносились вполне четко и разборчиво, и уже через короткое врем я стала понятна основная суть всех задаваемых вопросов. Моусовцев интересовало, где находятся император, принц, принцесса и воины дивизиона.

Допрашивали парами, причем из пары один явно офицер, отлично говорящий на галакто. У них и оружие отличалось, и внутренняя отделка откинутого на спину забрала. Вот этих чужаков мальчику захотелось пристрелить сразу. Пусть даже и из рогатки. А еще лучше из парализатора, образцы которых висели на поясах у офицеров. И тихо, и эффективно!

Да где такой взять? Только если среди раненых кто-то нечто подобное обронит.

Вот с этой идеей парень и попытался продолжить свои поиски. И даже обнаружил издалека довольно приличную горку оружия на нескольких столах прямо в холле центра. Но столы стояли слишком далеко, скрытно к ним не подобраться, да и моусовцев там порой роилось, словно мошек в лесу. Но Михась не унывал, ведь и врагу нужен отдых. А значит, они в любом случае скоро улягутся спать, заснут, и вот тогда…

В просмотренных фильмах на тему войны лазутчики действовали быстро и слаженно. Что следовало – похищали, кого надо – уносили, а кого не надо – пускали в расход. Но в данную ночь война шла совсем по иному распорядку. Кажется, враги и не думали о ночевке, только все больше и больше ускоряясь и выкрикивая более нервные команды друг другу. Юный разведчик уже раз десять проскользнул по накатанному кругу, присматриваясь то к ординаторской зале, то к раненым, то к холлу. Как ни странно, но и сам он ни о сне, ни о еде или питье не вспоминал. Настолько был взвинчен и напряжен. И поэтому не пропустил самое важное.

Еще в холле он заметил две группы интервентов, которые бегом несли двое носилок. А вот на носилках оказались не раненые пиклийцы, а воины в скафандрах родной империи. Их безвольно колышущиеся тела ясно говорили о бессознательном положении, но вот ни крови, ни рваных отверстий на скафандрах не просматривалось. Да и встретивший носильщиков дежурный властно крикнул на галакто:

– Этих на допрос.

Мальчик юркнул в нужном направлении и над ординаторским залом оказался чуть ли не раньше самих носильщиков. Поэтому видел каждое действие и слышал каждое слово. Вначале пленников уложили на каталки и принялись раздевать. Только тогда стало заметно, что это девушка и молодой мужчина. Причем несколько офицеров прекратили свои допросы и тоже подтянулись к месту действия. Опять большинство слов прозвучало на галакто:

– Кто расстарался?

– «Точечные». Хотя сами еле ноги унесли: из пятерых один убит и один ранен. Так и бежали, словно кони, каждый с телом на спине. Отлеживаются на площади.

– Где этих выдернули?

– Возле шестого полицейского блокпоста. Других компактных групп военных пока рядом не локализовали.

– Но ведь они явно не из дивизиона!

– Ну и что? Зато наверняка знают, где тусуются их более элитные коллеги. Связь у них общая, а эти нам здорово насолили, половину сектора держат, значит, тоже не из последних.

– И слишком молоды.

– Зато наверняка любопытны и знают больше, чем ветераны.