– То есть ваше божество против того, чтобы творить чудеса?

– Выходит, что так, – признал демон.

– Тогда… – Я поперхнулся, осознавая всю пропасть сделанного вывода. – Тогда получается, что мы с вашим богом заодно. Только мне нужно обратное. Чтобы чудеса не исчезали.

– У меня сейчас голова разорвется от твоих откровений.

– Прости.

Я отвернулся к окну и чуть сдвинул в сторону занавеску.

Вокруг все было зелено, но теперь среди деревьев мелькали разноцветные черепичные крыши то больших, то совсем крошечных домов. Ну да, мы же въехали в поселение.

– И все-таки странно, – пробормотал демон.

– Что именно?

– Если нас здесь много… А должно быть много, ведь усыпальницы есть повсюду, во всех городах… Тот, кто рассказывал мне о здешней жизни. Себерро Рен. Он истребил своих друзей, желая получить безраздельную власть. Но прежде чем все это случилось, они вместе бежали в Катралу. От кого-то более могущественного. Тебя ничего не удивляет?

– Могущественный враг никогда не позволяет своим жертвам сбежать.

– Вот! – кивнул он. – Правильно! Значит, какая-то управа находится здесь и на имперских сорванцов. Но почему бы не довести дело до конца? Если стало понятно, что мирного житья не получится, почему не принять меры вовремя? Зачем отпускать, позволять собирать силы? Ведь окрепший противник обязательно нападет снова?

В его размышлениях было много разумного. И как обычно случается, когда все доводы правильны, они норовят противоречить действительности.

– Их отпустили, потому что не хотели уничтожать.

– Да. Скорее всего. Но зачем кому-то добровольно подвергать себя опасности нового нападения?

Может, по глупости. Может, по доброте душевной. Может, из слепой веры в собственную неуязвимость. А может…

– Чтобы не потерять что-то более важное, чем жизнь.

Коляска остановилась у трактира: об этом свидетельствовали дразнящие аппетит запахи, мигом проникшие через преграду занавесок. А когда возница заглянул к нам внутрь, аромат готовящихся кушаний стал и вовсе невыносимым.

– Сказали, здесь можно отдохнуть и переночевать. Вы уж простите, эрте, но мне пора возвращаться. Я поищу, кто вас сможет дальше отвезти, и пришлю, а уж о цене сами договоритесь.

Он выглядел виноватым, но мы и в самом деле не собирались тащить смиренного жителя Руаннаса через все Дарствие в угоду своим прихотям.

– Конечно. Благодарим за помощь.

– Да чего уж там… – Возница вовсе засмущался, подхватил сумки, которые были любезно собраны для нас под руководством Эби, и посеменил к крыльцу, где приезжих уже встречала дородная женщина, вытирающая руки о полотенце.

– Добро пожаловать! Сколько комнат вам понадобится?

– Одна, – ответил я, подхватывая Лус на руки.

Можно было обойтись и без таких широких жестов, но тело девушки, хоть и юное, восстанавливалось не мгновенно, а позволять демону разминаться у всех на глазах я бы не рискнул. Особенно зная, как он это делает.

– Поднимайтесь наверх, – указала хозяйка. – Рядом с лестницей сразу дверь, увидите. Отдохните с дороги, а я сейчас принесу для вашей женушки мясной отвар, а то она у вас такая бледненькая и слабенькая… Не кормите, что ли?

Я предпочел не отвечать, а шагать по ступенькам, благо делать это было не слишком сложно. Как раз в силу изящных размеров Лус.

Питье в чашке, опустившейся на стол почти одновременно с тем, как я водрузил свою ношу на кровать, благоухало так, что и мне захотелось попробовать, но демон скорчил страдальческую рожу и пролепетал:

– Я так устала… Дорогой, не оставишь меня ненадолго в одиночестве?

– И то верно, – поддержала мою «супругу» хозяйка трактира, скользнув взглядом по печатке на запястье Лус. – Бывают такие минуты, которые женщине надо проживать одной. А чтоб не скучать без жены, отужинайте!

Предложение было хорошим, грех не согласиться. И все же из комнаты я вышел последним, позаботившись о том, чтобы демон и впрямь занимался своими делами без свидетелей.

Мясными кушаньями стол не был богат, но пара ломтей сырокопченой ветчины мне все-таки досталась. Вместе с сыром, густой крупяной похлебкой и кружкой вязкого, как сироп, эля. Многочисленными посетителями трактир не блистал: кроме меня за длинным столом, только в другом конце зала, сидели две женщины. Вернее, девушка, почти девочка, русоволосая, тоненькая, чем-то до полусмерти испуганная, и смуглая южанка с грубоватыми чертами, годящаяся своей спутнице в матери, но на деле исполняющая обязанности служанки.

Причину постоянных вздрагиваний и потупленного взгляда девушки я определил сразу же, едва та подняла руку, чтобы поправить волосы. Тот же рисунок, что и у Лус. Значит, малышка подверглась такому же унижению, а может, и еще большему, если до сих пор дрожит.

Трактирщица проследила направление моего взгляда и скорбно вздохнула:

– Дурно все это, эрте. Очень дурно. А куда деваться?

Ей явно хотелось поговорить, а раз других охочих до беседы нет…

– Согласен. Не для того мы ехали из большого города, чтобы в тихом уголке подорвать душевное здоровье.

– Ой, не говорите! Давно уж у нас ни тишины, ни покоя нет.

– А с виду не скажешь.

Она присела напротив и уперлась локтями в стол.

– С виду все кошки на одну морду. Пока руку не протянешь погладить.

– Может, вы знаете, что происходит? С чего вдруг понадобилось подвергать всех молодых женщин такой странной проверке?

Трактирщица понизила голос, наклоняясь ко мне:

– Говорят, сбежали они.

– Кто?

– А те, которые и мужчины, и женщины.

Пока происходящее понятнее не становилось.

– Куда сбежали?

– А кто ж их знает? Подальше от кумирни, это точно.

Всякое бывает. Только какой смысл бежать от того, что приносит тебе и твоей семье заслуженный почет и уважение?

– Но зачем?

– Вот прибоженные и хотят узнать. Потому и ловят беглецов.

Ах вот оно что! Тогда смысл проверки понятен. Вызывает вопросы только способ проведения.

– Своими силами ловят?

– А то кто же? По всему поселению рыскают. И вокруг, куда могут дотянуться.

– И трясут при этом приказом Смотрителя. А сам он где?

– У себя. Сейчас уж почивает, наверное, – простодушно ответила женщина.

– А разве он не должен следить за исполнением собственного приказа?

– Так на то стражи божьи есть. Они и следят, и исполняют. Или сначала исполняют, а потом следят.

Где-то я подобное уже слышал. Только были там не «стражи», а «слуги», причем весьма далекие от дел божественных. А здесь, похоже, все наоборот.