Открыв дверь, Варита едва поборола явственно читавшееся на бледном лице желание выгнать надоедливых посетителей вон. Но к счастью, справилась с гневом и снова пустила нас в дом.

– Вы все-таки желаете, чтобы я занялась извлечением?

– В том больше нет нужды, – заверил я, и магичка удивилась:

– А зачем тогда приходили первый раз? Сказали ведь, что…

– Собственно, мы хотели всего лишь понаблюдать. И нам это удалось.

– Чего же вы еще хотите?

Она поерзала плечами под пушистой шалью. Неужели, в доме так холодно? Правда, я одет по-уличному, могу и не чувствовать. Но на прошлой ювеке, когда погода была не в пример теплее нынешней, магичка точно так же дрожала и куталась. Может, ее лихорадит? Если так, то странно: никогда не встречал мага, неспособного позаботиться о своем здоровье. Собственно, этим они занимаются прежде и охотнее всего. Что же тогда заставляет женщину мерзнуть рядом с натопленной печью? Отсутствие тепла, разумеется. Но вот какого именно тепла?

Каждое существо – часть мира, независимо от размеров и значимости. Но эта часть, хоть и является фрагментом картины, отделена от нее, как кусочек мозаики: сам по себе кажущийся никчемным, он необходим только в общем узоре, но, дополняя рисунок, не теряет жесткости своих границ. Так и человек: пребывая в мире, сам по себе является миром. Замкнутым. Да, происходящее снаружи находит отражение внутри. Отражение… Но оно не возникнет, если нет зеркала, поглощающего картинку извне и помещающего ее в толщу стеклянной глади. Тепло снаружи никогда не согреет, если… Внутри не сложен костер, который можно зажечь.

Я посмотрел на Вариту. Еще раз. С кочки повыше, на которую только что вскарабкался.

Женщина, не особенно красивая, чтобы наслаждаться любовью, не достаточно талантливая, чтобы овладеть магией так, как того желает. Одинокая, поселившаяся в маленьком городке, расположенном совсем рядом с северной столицей, но остающимся все той же деревенькой на глинистых берегах Хэйни. Несбывшиеся мечты. Неосуществленные надежды. И неясное желание получить… незнамо что. Но получить непременно, и как можно скорее!

Знаю, кто главный виновник. Вот только вины нет.

– Скажите, hevary, что Вы чувствуете, когда проводите извлечение?

Магичка сдвинула брови.

– Какая разница? Это мои чувства, и я вправе не открывать их непосвященному.

– Хорошо, поставлю вопрос иначе: о чем Вы думаете?

Она качнула головой:

– Думаю? Ни о чем лишнем. Только о том, что делаю, иначе…

– «Капли» не родятся? Понимаю. Но не примешивается ли в эти минуты к Вашим мыслям о магии кое- что другое?

– О чем Вы?

Я постарался сделать тон голоса по возможности ласковее и дружелюбнее, чтобы усыпить зерна Хаоса, встрепенувшиеся было в почве души Вариты:

– Чем по сути своей является извлечение? Самой обычной кражей. Вы насильно задерживаете Поток, а потом лишаете его сокровенного. Согласны?

– Он не скудеет!

– Кто знает? Может быть, ему больно от Ваших касаний? Может быть, он стонет и плачет, пытаясь вновь обрести свободу, неважно. Но Вам… Вам ведь тоже больно?

Во взгляде магички колыхнулась рябь страха:

– С чего Вы взяли?

– Потому что знаете, каково это – быть обделенной. Обворованной. И совершая кражу «капель», мучаетесь, как если бы крали у Вас. Злитесь. Ненавидите. Страстно желаете обрести то, чем никогда не владели и не овладеете. Верно?

Черты бледного лица исказились, когда Варита зло выдохнула:

– Да, я знаю! И Вам не понять, что значит прикоснуться к магии, подержать ее в руках и… уронить! Да, я ненавижу! Тех, кто не прилагает усилий, но получает все… Разве это справедливо? Я потратила столько лет, я училась так прилежно, как только могла, прилежнее многих, и все впустую! Почему кто-то может все, а я – ничего?! Разве я хуже их? Разве хуже?

В светлых глазах появились слезы, горькие и омерзительные. Если она заплачет сейчас, то станет ненавидеть себя еще сильнее… И жители Кенесали будут охвачены чужой ненавистью, а этого случиться не должно: пусть каждый борется только со своими, ЛИЧНЫМИ демонами.

Я подошел к магичке и взял ее ладони в свои.

– Ничуть не хуже. Но и не лучше тоже. Не надо равнять себя с другими, hevary: у любого существа в этом мире своя цель и свой смысл жизни. Правда, мы не всегда его узнаем, но он есть. Если Вы родились одаренной, пусть и не достигли каких-то особенных высот, значит, так и должно быть. Значит, Вы заняли именно то место, которое предназначено судьбой. Оно Вам не нравится? Я свое тоже временами ненавижу. Но чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: все, что случается, случается к лучшему. Пусть не для нас с вами, но для кого-то наше существование необходимо. Мы не можем понять смысл своей жизни только потому, что неспособны подняться над собой и увидеть, какое важное место занимаем… Вот Вы умеете и можете извлекать taites. Я умею плести из них заклинания. Что получается? Мы вполне способны обойтись друг без друга, но вместе будет легче, верно?

– И… что Вы предлагаете? Смириться?