Следовало бы спросить, с какой целью, но это будет уже настоящим хамством.

– Так зовут меня, hevary.

– О, я рада встретиться с Вами! Но, признаться, ожидала, что Вы окажете более… теплый прием и не заставите плутать по городу в поисках Вашего дома.

Ого, еще одна язва на мою несчастную голову… Постойте-ка! Что значит, она ожидала теплого приема? Какого еще приема?!

Наверное, на моем лице ясно и четко отразились все мысли, вызванные к жизни ехидным укором, потому что эльфийка уточнила:

– Вы же получили мое послание? В нем была указана точная дата приезда.

Послание? Ум-м-м-м-м… Впору завыть. То самое письмо, из-за которого меня арестовали! Вернуть его так никто и не собрался, следовательно, оно безвозвратно затерялось в Архиве «покойной управы». Остается уповать на то, что в нем не содержалось ничего сверхважного.

– Простите, hevary, но обстоятельства сложились таким образом… Я так и не успел ознакомиться с его содержанием.

Она удивленно повела бровью. Пришлось пояснить:

– Я получил письмо, но мне не позволили в него даже заглянуть.

– Почему?

– Посчитали, что оно представляет собой угрозу безопасности Империи, и изъяли.

Эльфийка не стала отпускать замечания о глупости служивых людей, хотя в лиловых глазах можно было многое прочитать по этому поводу.

– Что ж… Я охотно перескажу Вам его содержание. Но сначала хотела бы немного отдохнуть. Это возможно?

– Разумеется! Я провожу Вас.

Подаю руку гостье, поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Ливин. Не знаю, догадалась ли она, что мэнор вознамерилась посетить эльфийка, или нет, но присутствие прекрасной молодой женщины рядом с намечающимся мужем не могло не пошатнуть только-только пришедшие в равновесие чувства:

– Где же Вы так долго пропадали, Тэйлен?

Тоже своего рода колокольчик, а не голос. Только таким бьют набат.

– Простите, некоторые дела потребовали моего участия.

– Неотложные дела, разумеется?

– Вы весьма догадливы, Ливин.

– Это тоже одно из таких дел? – Прозрачно-зеленые глаза косятся в сторону эльфийки.

– О, она приехала…

– Чтобы лично передать восхищение трудами этого молодого человека, – поспешила мне на помощь гостья.

– Какими еще трудами?

– Он делает прекрасные переводы наших песен. Собственно, я решила посетить его дом, чтобы оказать посильную помощь в выполнении одного, особенно трудного перевода…

При этих словах эльфийка улыбнулась так двусмысленно, что щеки Ливин застыли, не в силах выбрать, что им делать: краснеть или бледнеть. А пришелица, безошибочно определив все оттенки замешательства моей невесты, усмехнулась и направилась по аллее без моей помощи, в каковой, похоже, и не нуждалась, потому что я, как ни приглядывался, так и не понял, оставляют ли изящные эльфийские сапожки следы на снегу.

– Вы намерены провести здесь всю ночь?

Растерянно таращусь на Ливин:

– М-м-м?

Взгляд девушки не предвещает ничего хорошего. Ну да ладно, будет еще ужин, после которого я преподнесу ей свой подарок, а там посмотрим, кто кого.

– Не желаете пройти в тепло?

– Кажется, здесь и так довольно жарко.

– Вот как? Смотрите, не сгорите!

И Ливин, гордо вскинув голову, поспешила к дому, а я стоял, смотрел ей вслед и не мог помешать улыбке карабкаться на губы.

Наступающий Зимник, похоже, окажется вовсе не скучным. Да и вся последующая жизнь – тоже. И самое странное, я этому рад. Наверное. Может быть.

Ситри – южный фрукт, который в чистом виде никто не ест, зато его кожуру и сок, выдавленный из мякоти, любят добавлять во многие кушанья (надо сказать, вовсе не зря это делают, потому что горьковато-кислая жидкость обладает способностью обогащать вкус хоть мясного или рыбного жаркого, хоть овощной мешанки, если, конечно, не перестараться).