– Заимев врага в лице обиженного хозяина дома свиданий, Вы могли хотя бы предполагать, что он задумает отомстить. Но Ваши мысли были поглощены другими вещами, верно?

И это знает! Стерва. Впрочем, Валлор мог узнать подробности и от Кайрена, и от… Да, самой принцессы: только благодаря ее участию меня так быстро «нашли». Могу себе представить явление Ее Высочества в «покойную управу»… Всем стоять смирно и внимать с благоговением! А кто не послушается, будет иметь дело с весьма милым «скорпом» и его любимыми игрушками.

– Да, повелительница.

– Настолько важными?

– Я нашел ключ.

– А был ли замок?

Шутит? Возможно. Пытается сгладить углы последнего наставления? Наверное. Может быть. Но я не нуждаюсь в лишней мягкости:

– Мне стал известен способ управления Потоком.

– Он известен Вам с рождения.

– Но более недоступен. Я же говорю о способе, применить который под силу очень и очень многим.

– В чем он заключается?

– При извлечении taites из Потока для упрощения действа используется вода, которая оставляет в своей памяти не только приказы мага, но и его мысли, зачастую даже неосознанные полностью, но если их сила достаточно велика, они остаются в воде. В самом общем случае жидкость содержит в себе воспоминания, неприятные для Потока, поэтому, если поместить воду из-под «капель» на пути Потока, можно добиться изменения его течения или разделения. Без лишних усилий.

Сэйдисс слушала внимательно, а по окончании моей речи устало заметила:

– И обладая столь бесценными сведениями, Вы совершенно не задумывались о своей безопасности.

– Простите, повелительница.

Снова опускаюсь на колени и склоняю голову. Проходит целая минута напряженного молчания.

– Дважды прожитая юность – двойная беспечность.

– Вы совершенно правы, повелительница.

– Что ж, если Вы не в состоянии сами принимать меры, этим придется заняться мне.

Она позвала – я мог уловить шелест крыльев Зова, но угадать, кому он послан, более было мне не по зубам. Впрочем, не нужно было гадать. Дверь открылась, пропуская в кабинет нового посетителя, и Сэйдисс, тоном, не позволяющим даже задуматься о сопротивлении, велела:

– Окажите мне любезность, Валлор: сопроводите… своего приятеля в Место Обретения.

– Как пожелаете, Заклинательница. Но с какой целью мне надлежит это сделать?

– Ему нужен защитник. А кто может защитить своего хозяина лучше, чем Зверь Хаоса?

– Но позвольте! – Возразил Валлор. – Призвать Зверя и удержать способен только Заклинатель, а Тэллор…

– Тэллор освоил главное искусство Заклинания Хаоса: прорастил все Зерна собственной души.

– Разве этого достаточно?

– Я попробую, Вэл. В конце концов, от меня не убудет.

Вот в этом и состоит суть Сэйдисс. Ненавидимая и обожаемая мной суть. Повелительница никогда не проявляет своих чувств в себе самой. В поступках? Да. В словах? Непременно! Но только не в выражении, с которым что-то произносит и что-либо делает. Ни одной по-настоящему теплой улыбки. Ни разу. Когда-то я думал, что так и должно быть. Думал… Пока не узнал: бывает и по-другому. Искреннее. Нежнее. Приятнее. Пока не очутился в объятиях Каулы, я и представить себе не мог, какой бывает материнская любовь. Какой беспощадной и всепоглощающей. С ней невозможно бороться, да и не нужно: проще принять ее всей душой. И всем телом, потому что мне так и не удалось стать единым…

Но я не стал любить Сэйдисс меньше и даже больше того: перестал упрекать ее за холодность сердца. Каждый выбирает свой путь. Только и жалеть повелительницу не буду: если она прячет огонь внутри себя, у нее должна быть на то веская причина. Она может попросту бояться, что, оказавшись на свободе, пламя любви пожрет сам предмет. И такое бывает. Страх – это тоже одно из зерен Хаоса, ждущих своего часа в вашей душе. Или прорастающих с самого рождения. Наверное. Может быть.

Место Обретения. У каждого из Заклинателей оно свое и связано с той стихией, которая выбрана для игры с воплощением Хаоса. Тайрисс обожает огонь, Валлор нашел очарование в водяных струях, Сэйдисс поймала в плен ветер… Тэллору всегда нравилась земля. А точнее, крохотные песчинки, из которых слагаются горы.

Это был мой сад – без единого деревца, без единого стебелька травы. Ни капли зеленого цвета, лишь серый, красновато-бурый, темно-желтый, мутно-белый: даже зимой снег если и попадает сюда, то сразу же тает от лучей солнца и от тепла горячего источника, бьющего неподалеку. Сад камней и песка. Я не сам творил его: когда-то давно кто-то из моих пра-пра-прадедов положил начало небольшой площадке,