— С ума сойти! Но та же молва утверждает, что ушли не все старые боги. Однако гоблины поклонялись не им — тебе. Разве не странно? Как ты объяснишь это противоречие?

— Очень просто, — сказал дьявол. — Пришлось мне и с этими разбираться — уже без напарника. С кем-то договорился, пообещав не трогать, если не станут мешаться в мои дела. Других, более несговорчивых, загнал в глухие дебри.

От этих, наверно, и произошли колдуны, подумал Светлан. А также ведьмы и все те, кто не вписывается в рамки, установленные Яхве, и в его мире пытается жить по своим законам, нарушая принятый порядок вещей, разводя мистику, плодя суеверия.

— А одному, самому могучему, а потому чрезмерно упрямому, пришлось, к сожалению, снести голову — иных доводов он не понимал. В итоге настоящих соперников у меня не осталось.

— Не захотел, значит, делиться властью, — кивнул Светлан. — Это по-нашему, по-людски!.. И что же стало с тем, безголовым: помер?

— Живехонек. Тело, правда, окаменело, оставшись без духа, но голову храню у себя. Разговариваю с ней частенько, черпаю опыт — надо признать, бесценный. Я ведь не такой сноб, как ваш папаша, готов учиться у аборигенов.

— Это называется: срубить исполину башку, чтобы затем питаться его мудростью. Прямо «Голова профессора Доуэля», ха!.. Сюжетец-то пришел из глубины миллионолетий. Кстати, и скандинавы обыгрывали его в своих сагах.

— Ну, может, просочилось что-то — через те же Шахты. Из этого я не делал тайны.

— А к скале никого не приковывал?

— Боже упаси! Вот это — полная ересь. Чтобы я делал из мести культ?..

— Можно рассматривать это как показательную казнь. Чтоб другим неповадно было.

— Нет, я же не садист. Одно дело — испепелить противника в боевом азарте; другое — обречь на вечные муки. Дикость какая. Вот кое-кто из прежних заправил вполне мог такое устроить. Или вы и старых богов возвели на пьедестал? Ну как же, Золотой Век!..

— А ты впрямь умеешь швыряться молниями? — спросил Светлан. — И на какую дистанцию, интересно?

Покрутив головой, Сирк указал — к счастью, не на одного из своих подданных, даже не на дерево. На одинокий прибрежный валун, метрах в трехстах отсюда.

— Нормальная мишень? Гляди, невера!

И зыщелкнул кисть перед собой, нацелив на камень. Из каждого пальца, загнувшегося в странный крючок, вырвался огненный жгут, за краткий миг домчав до цели. Краем глаза Светлан следил за валуном, тотчас распавшимся на оплавленные куски, но больше смотрел на Знак, исполненный демонстратором. Это и есть пресловутое оружие Скитальца?

— Ну? — поинтересовался Сирк. — Как?

— Неплохо, неплохо, — похвалил богатырь. — Учитывая, что голой рукой.

— А без учета?

— Ну, в моем мире уже есть плазмометы, способные переплюнуть любую молнию, — большую скалу расколошматят за километры.

— Если бы я ударил в полную силу, здесь стало бы не до танцев. Зачем пугать моих малышек?

— Кстати, а что это за байка про гром, который разрывает? — вспомнил Светлан. — Такое в самом деле возможно? Только умоляю — не на живом!..

— За себя опасаешься? — усмехнулся хозяин. — Не бойся, я не нарушаю собственные законы.

— И слава дьяволу, — пробормотал Светлан.

Теперь Сирк применил обе ладони, словно бы ловил цель в перекрестие. Либо одна служила для второй катализатором. (Вообще в этом был смысл: обе фигуры гляделись незамысловато, но сразу две случайно не выстроишь.) И уж второй валун, выбранный демонстратором, словно бы взорвался, угодив под акустический импульс, — его осколки разлетелись на десятки метров. Впрочем, докатившийся гром оказался не слишком громким: наверно, Сирк не хотел тревожить танцоров.

— Обычно эти Знаки я применяю вместе, — пояснил он, улыбаясь. — Комбинация зовется Гром и Молния. Во-первых, так надежнее, во-вторых — эффектнее.

— А в муху попадешь? — спросил Светлан. — Видишь ли, для личного оружия едва не главное — точность.

— Здесь нет мух — лишь пчелы. А опылителей, тем более таких полезных, я стараюсь беречь.

— Ладно, пчелок не будем обижать. И вообще мы что-то заболтались. А мне опять захотелось есть — вот же напасть!..

— Так налегай. — Хозяин кивнул на роскошные кушанья. — Затем и выставлено.

С завистью покосившись на Артура, уже уплетавшего за двоих, Светлан хмыкнул:

— Классный харч, нагие красотки — что еще нужно воину!.. Ну, разве подраться.

— А разве не так описывают Вальхаллу? Причем именно в такой очередности.

— Для северян кормежка — важнейшее из искусств, — согласился Светлан. — А вот мусульмане в своем раю упирают главным образом на девиц. Правда, тамошних праведников ублажают не драчливые валькирии, а покорные гурии — может, в этом дело?

— Насколько знаю, и мусульмане не дураки вкусно поесть.

— Предел мечтаний — пиршественный стол, — фыркнул богатырь. — Вот как бы еще жрать и не обжираться!.. Эй, — вдруг сказал он, — а ты что, и у мировых религий перенимаешь опыт? Забавно, забавно… Надо ж, как повернулось. — Перехватив взгляд Артура, прибавил: — Интересно было бы взглянуть на настоящий рай, да?

Король кивнул, продолжая задумчиво жевать.

— А был ли мальчик? — спросил Сирк. — Если каждый рисует это местечко, исходя из собственных потребностей и традиций… Может, рай — лишь сон? Причем без сновидений. Смутное и нудное ожидание следующего воплощения — в некоем душном отстойнике. Потому-то и не вспоминается ничего после возвращения в мир живых: просто нечего помнить. А у меня — смотрите! Хотели страну-сад, населенную ручным зверьем, — ради бога. Харч, комфорт, зрелища — сколько угодно. И свободы тут завались, лишь бы на других не наезжали. По согласию хоть мужеложство, хоть садомазохизм практикуйте, если кому приспичит. А одиноких у нас в принципе не бывает — система взаимного поиска отлажена как нигде, каждому сыщется если не компания, то пара…

— Э, прекрати, змей! — прервал Светлан. — Кончай агитацию, ясно? Не знаю, что ты там с Евой учудил, пока Адам спал, но наши уши не для такой лапши.

— Вот, еще и это на меня навешивают! — засмеялся хозяин. — Чуть что, сразу — дьявол. Не надоело искать виноватых на стороне?

— Ты что, с ума сошел? — хмыкнул богатырь. — Это ж у нас в программе записано — видимо, в папу пошли. Да ты и сам такой.

— Ну, может быть, может быть…

— И нечего строить из себя святошу — уж этот номер у тебя не пройдет. А твои черти — вовсе не ангелы, хотя выдавали себя за них, наверное, много раз, пользуясь человечьей глупостью.

— Злоупотребляя, — усилил Артур, рассеянно любуясь плясуньями, кружащимися уже в самой близи веранды. — Людской доверчивостью.

Их танец постепенно делался все чувственней, все неистовей, тени сплетались в удивительные фигуры, нередко даже пронизывая друг друга, словно в порыве страсти, иной раз взмывая на немыслимую высоту, чтобы порезвиться в невесомости, плавая в этом плотном воздухе будто в воде, почти летая.

— Точно, — согласился Светлан. — И не надо нам заливать, какие твои ловцы пушистые да светлые, — уж про их методы мы наслышаны.

— Но сами-то не сталкивались?

— Попробовали бы к нам сунуться!.. Они ж не дурни, ищут тех, кто слабее. А особо любят морочить несчастных, обиженных жизнью и людьми.

— Ну почему обязательно «морочить»? Конечно, мои агенты… или назовем их коммивояжерами… проникают через Шахты в ваш мир, чтобы вести разъяснительную работу среди невежественных людей, введенных в заблуждение братом нашим Яхве…