держав столице империи. «Фердинанд Шульц» вовремя получил сообщение о перемене места встречи и, «инспектируя» по дороге от Праги до Братиславы воинские эшелоны, наводя ужас своей требовательностью на комендантов вокзалов, заблаговременно прибыл в столицу Словакии.

Как всякий уважающий себя офицер Генерального штаба, не привыкший ходить пешком, штабс- капитан заказал себе верховую лошадь. Алексей не только собирался подняться на лошади по крутым уличкам на гору Шлоссберг, где в парке у развалин замка была назначена встреча, но и еще раз проверить — нет ли за ним слежки. Верхом сделать это было проще.

Прекрасное майское утро во всем великолепии распахнуло голубой свод неба над Братиславой, сочной зеленью укрыло уютные домики на холмистых берегах Дуная, напоило воздух ароматом цветов и свежестью быстрой дунайской воды. Алексей неторопливо, по краю, обогнул верхом Рыбную площадь, на которой шумело торжище. По узким Замковым Сходам, как называлась улица, офицер поднялся к замку.

Величественные стены каменного каре смотрели на мир пустыми оконными проемами. Замок сгорел в 1811 году и был с тех пор заброшен. Но он не казался мертвым — тысячи одичавших и диких цветов полонили замковый двор, а вокруг, на склонах Шлоссберга, словно выпал снег — цвели яблони.

Алексей миновал руины и проехал в небольшой парк, разбитый на подпорной стене. Он привязал коня к дереву, огляделся, медленно обошел вокруг стен замка. Он был пока совсем один на вершине этого холма.

С удобной деревянной скамьи открывался замечательный вид на город. Справа, недалеко от дунайского берега, возносил в небо позеленевший от времени медный шпиль собор святого Мартина, увенчанный не крестом, а короной — в знак того, что в этом соборе коронуются австрийские императоры как венгерские короли.

Море красных черепичных крыш расстилалось за шпилем св. Мартина, колокольни множества других костелов торчали над крышами, указывая туристу, что живет здесь богобоязненный народ. Легко, полной грудью вдыхал воздух славянского города Алексей.

Приближался час встречи. Чуткое ухо разведчика уловило цоканье лошадиных копыт по булыжнику улочки, ведущей к замку. У бывшей кордегардии, от которой остались лишь две стены, показался экипаж. Возница остановил карету и помог выйти даме.

«Вот сюрприз! — подумал Алексей. — Гавличек прислал вместо себя Младу…»

Кучер лукаво посмотрел вслед красивой и хорошо одетой даме, устремившейся к явно ожидавшему ее офицеру. Он решил, что это встречаются любовники, и деликатно отвернулся.

Офицер галантно поцеловал даме руку, и они неторопливо пошли к руинам по тропинке среди цветов. Млада с восторгом смотрела на Алексея, она не скрывала, что немножко влюблена в него и ей очень приятно быть связной именно Соколова.

Вначале они вели вполне светский разговор, а затем, когда присели на бревно, лежавшее в тени деревьев, перешли к серьезным вещам. Млада отвинтила набалдашник своего кружевного зонтика и вынула из его полой части револьверную пулю.

— Здесь микропленки с ответами на вопросы, которые вы задали в прошлый раз нашему другу… — протянула она на белой ладони это хранилище секретов. Алексей молча достал из кобуры револьвер, отодвинул барабан, извлек из него патрон. С трудом он вынул пулю из гильзы. Вместо нее примерил капсулу — она без труда села на место, словно специально готовилась для него.

— Самая драгоценная пуля австрийского арсенала, — пошутил «штабс-капитан».

— Мне приказано передать вам содержание и на словах, — деловито продолжила Млада. — На всякий случай запоминайте… Если вдруг вам действительно придется отстреливаться военными тайнами, — с печальным юмором человека, ходящего по острию бритвы, поддержала шутку связная.

— Итак, первое. Эвиденцбюро установило с германской разведкой самый тесный контакт. Штабс- капитан фон Фляйшман прикомандирован к отделу «III B» Большого Генерального штаба Германии. Во главе этого отдела стоит теперь полковник Брозе, Николаи переведен в главную квартиру в Кобленц. В Вену из Германии прибыл для связи с Эвиденцбюро штабс-капитан Гассе, но несколько дней назад заменен военным чиновником Вильгельмом Прейслером, который до войны служил «под крышей» Дрезденского банка. Он осуществлял финансирование наиболее деликатных операций германской разведки, — Млада перевела дух после длинной тирады.

— Второе и самое главное! Эвиденцбюро открыло очень действенный способ проникать в русские секреты. Германцы также развивают этот метод разведки. Заключается он в том, что создана служба подслушивания так называемых искровых сообщений, или радиотелеграфа. Подслушивание радиотелеграмм поручено при главной квартире обер-лейтенантам Земанеку и Маркизетти. Земанек хорошо знает русский язык, ему вменено в обязанность «раскалывать» русские шифры. С той же целью капитан Покорный командирован на радиостанцию 4-й армии. Он перехватил и расшифровал приказ русской Ставки от 14 сентября о том, чтобы все сообщения по радио шифровались новым шифром. Путем сопоставления старых шифрованных радиотелеграмм с новыми, а также благодаря счастливому для австрийской разведки случаю, он теперь может делать переводы всех русских шифрованных радиосообщений…

— А что за случай? — поинтересовался Алексей.

— В середине октября русские снова изменили шифр, но какая-то телеграмма, посланная новым шифром, осталась непонятой одной из частей. Штаб потребовал по радио разъяснений. Ему тотчас послали ту же телеграмму старым шифром. Таким образом и новый сделался немедленно известен капитану Покорному…

— Какие болваны!.. — вырвалось у Соколова.

— Вот, вот! — согласилась Млада. — Австро-германскую осведомленность, как стало известно Эвиденцбюро, русские объясняют ужасным шпионством многих своих офицеров, особенно носящих немецкие фамилии и близко стоящих к царю и царице. На самом деле, и австрийцы об этом очень сожалеют, в русской действующей армии среди офицерства не много германских шпионов. Те же германофилы, кто сидит в вашей гражданской администрации, не могут угнаться за изменчивой фронтовой обстановкой. Очень долго ваше командование и не догадывалось, что его радиограммы свободно читаются германцами и австрийцами. Не так давно один из австрийских офицеров, наш чех, перешел на русскую сторону и рассказал об этом в контрразведке. Но тогда кто-то из генералов у вас так и не понял его рассказа, а решил, что австрийская разведка купила русские шифры, опять-таки у ваших офицеров… — с явным сожалением пояснила Млада ситуацию.

— Гавличек просил еще передать, что служба прослушивания у австро-германцев так хорошо поставлена, что они установили подробную дислокацию всех русских сил до дивизий включительно. Дошло до того, что Покорный, не знавший, где находится одна дивизия 16-го корпуса 9-й армии, послал по радио русским шифром от имени штаба армии радиотелеграмму с запросом, где, мол, расположен ваш штаб… Представляете!.. Командир дивизии немедленно ответил ему, да еще извинился, что поздно сообщает о передислокации штаба. Вот какая неразбериха царит у вас!.. Впрочем, у нас ее не меньше! — опровергла сама себя Млада.

— Гавличек подчеркивает, — продолжала связная, — что радиоразведка как новое изобретение австрийцев снабжает Генштаб данными тактического, войскового порядка. Оперативный отдел Генерального штаба очень широко пользуется этими данными. В частности, они позволяют контролировать сообщения агентов, завербованных войсковой разведкой на театре военных действий, выявлять среди них двойников… И еще одно. Сейчас Покорный, Земанек и Маркизетти разрабатывают какой-то новый метод засечки или… — Млада вспоминала новое словечко, — «пеленгования» русских радиостанций с нескольких, не менее двух, точек… Тогда по карте можно точно сказать, откуда говорит штаб какой-либо части, и следить за его перемещениями.

— Да, это очень важные сведения… — задумчиво протянул Алексей. Ему, как офицеру Генерального штаба, сразу стало ясно все значение нового способа технической разведки, дающего неоценимые преимущества стороне, умеющей читать вражеские шифры. Соколов знал, что Россия в области тайного перехвата шифрованных телеграфных сообщений не отставала от своих союзников и противников. Еще в конце русско-японской войны специальная служба успешно дешифровала указания, которые получали американцы, когда граф Витте при их посредничестве вел в Портсмуте переговоры с японцами о мире. Но чтобы так широко и успешно применять радиоразведку на фронтах войны, создать целую службу