— Что вы имеете в виду? — насторожился Асквит.

— Из его доклада можно сделать вывод, сэр, что агенты британского правительства принимали участие в организации покушения на наследника престола Австро-Венгрии! — четко сформулировал свой ответ Черчилль и добавил: — Заседание кабинета министров — не та аудитория, где можно открывать самые сокровенные тайны имперской политики!

— Не находите ли вы, сэр Эдуард, что это опрометчиво? — повернулся Асквит к Грею.

В это время джентльмены приблизились к мячу министра иностранных дел. Теперь Грей оказался более удачлив. Его мяч запрыгал поблизости от первой лунки. Игроки все вместе направились к деревьям, под которыми покоился мяч сэра Уинстона.

— Я бы сказал, сэр, — ответствовал Грэй, — что достопочтенный директор Ай-Си несколько перестарался…

— В каком смысле? — бросил вопрос Асквит, хорошо зная манеру разговора министра иностранных дел.

— В смысле откровенности, сэр! — уточнил Грей. — К тому же, как нам хорошо известно, решающую роль сыграли в этой драме господа, находящиеся на германской службе…

— Кто еще знает об этом? — решил уточнить премьер-министр, обращаясь к Черчиллю.

— О существовании заговора против эрцгерцога знали некоторые члены кабинета Сербии, — обнаружил свою осведомленность сэр Уинстон. — Премьер Пашич еще в середине мая, то есть за полтора месяца до выстрелов, приказал усилить пограничный контроль между Сербией и Австрией и по неофициальным каналам информировал Вену об опасных антиавстрийских замыслах в Сараеве.

— И какие меры приняли в Шенбрунне? — с удивлением спросил британский премьер.

— Как ни странно, никаких! — ответил министр.

— Чем вы это объясните, сэр Уинстон?

— Очевидно, кто-то доставил престарелому императору Францу-Иосифу успокоительную информацию. Похоже на то, что в окружении монарха имелись люди, заинтересованные в трагической неожиданности. Под их влиянием были спешно назначены маневры в Боснии. А ведь известно, что в Сербии эти маневры расценивали как прелюдию к нападению. Более того, сама дата прибытия Франца- Фердинанда в Сараево была выбрана явно не случайно. В этот день сербы отмечают годовщину трагического события в своей истории — битву на Косовом поле. Их разбил тогда турецкий султан Мурад, и Сербия на много веков попала под турецкое иго… — демонстрировал сэр Уинстон недюжинные познания в истории. — Кстати, сэр! Султан Мурад был убит сербским воином Милошем Обиличем, который стал национальным героем своего народа. Экзальтированные юноши, участвовавшие в покушении на австро- венгерского наследника, хотели стать современными Обиличами…

В разговор вмешался Грей.

— Нашим дипломатическим агентам на Балканах также показалось весьма странным, что не было принято никаких дополнительных мер предосторожности и после того, как в автомобиль эрцгерцога была брошена бомба. Программа продолжалась, как было объявлено ранее… Судьбе явно кто-то помогал из Вены.

— И вы не знаете кто? — неожиданно язвительно спросил Асквит, посмотрев на Черчилля остро и почти недружелюбно.

В этот момент, повинуясь логике игры, Черчилль полез в канаву под деревьями, куда закатился его мяч. Резким ударом Черчилль выбил мяч к ногам премьера.

Когда по траве запрыгал мяч сэра Уинстона, сэр Герберт молча повернулся и направился к своему мячу. Спокойно и неторопливо он прицелился и легким толчком послал белый шарик в лунку. Затем с видом триумфатора премьер оперся на свою клюшку и стал поджидать партнеров, мячи которых также были подогнаны почти к цели.

Когда Грей и Черчилль приблизились, Асквит продолжил деловой разговор.

— Джентльмены! Примите меры, чтобы с докладом Ай-Си были ознакомлены, кроме вас, только мистер Ллойд Джордж и, разумеется, его величество. Упаси бог, если кому-либо еще станет известно, что какие-то чиновники британского правительства причастны к сараевскому убийству или знали о нем и не предотвратили злодеяние! — лицемерно изрек премьер-министр. — Лично я не желаю более ничего слышать об этом коварном преступлении, да вознесет господь души эрцгерцога и его супруги…

— Мы позаботимся об этом, сэр! — пообещал министр иностранных дел, и было непонятно, что именно он имеет в виду — молчание разведки или вознесение душ. — Полагаю, милорд, что в связи с трагическим инцидентом следовало бы наметить основные линии британской политики. Ближайшие недели обещают быть весьма бурными…

— Полагаю, что на Балканах начнется схватка, которая будет нам весьма кстати! — прямолинейно брякнул Черчилль. Ему удалось загнать мячик в лунку, и он победоносно смотрел теперь на Грея. Министр подогнал свой мяч к самому краю лунки и изогнулся для решающего толчка.

— Сэр Уинстон прав — это выгодный момент для начала войны! — убежденно высказался сэр Герберт. — Германия жаждет утвердиться на Балканах и вытеснить нас и французов из Турции и с Ближнего Востока. Она готова к войне с Францией и Россией. Вместе с тем ее большая морская программа еще не завершена и кайзер надеется на наш нейтралитет…

Сэр Эдуард выпрямился, так и не сделав удара.

— Мы не можем позволить себе отсрочку войны, джентльмены! — решительно произнес он. — В противном случае Россия слишком утвердится в Персии, укрепится в Средней Азии, приблизившись к Афганистану и Индии… К тому же, если при русском дворе одержит верх немецкая партия и Россия забудет про свои союзнические обязательства Франции, Британская империя окажется на грани больших неприятностей. Как можно скорее мы должны столкнуть Россию и Францию с Германией и Австрией.

— Вы глубоко правы, достопочтенный сэр! — с чувством изрек морской министр. — Пока Россия и Франция будут обескровливать себя на полях сражений с Германией, мы должны стоять в стороне и помогать союзникам только нашим флотом, ведя морские операции по истощению центральных держав. Когда же все стороны настолько ослабеют, что не смогут протестовать, мы продиктуем им свои условия!..

Между тем кэди приготовили мячи для продолжения игры. Джентльмены прервали на несколько минут обсуждение политических задач. Но вот белые твердые комочки резины со свистом улетели к следующей лунке. Спортсмены мгновенно превратились в членов кабинета.

— Боюсь, однако, что кайзер не захочет начинать большую войну, если узнает о непременном нашем участии в ней! — вернулся к теме министр иностранных дел.

— Морская разведка также располагает подобными сведениями, — лаконично добавил Черчилль.

— Джентльмены! Я мог бы предложить следующую тактику, которая была бы весьма действенна для втягивания Германии в большую войну, — сообщил лорд Асквит, равномерно вышагивая по газону. — Правительству и дипломатическим представителям следует до последнего момента — пока Германия и Франция, Австрия и Россия не войдут в необратимый конфликт — производить впечатление, что Британия останется в любом случае нейтральной, что мы стоим выше всей этой ссоры… Когда же война разгорится вовсю, мы начнем воевать на море, направив во Францию лишь такой экспедиционный корпус, какой не позволит французам лишить нас плодов победы.

— Мистер премьер-министр глубоко прав! — поддержал Асквита Черчилль. — Более того. Наш экспедиционный корпус можно отправлять во Францию только тогда, когда боши уже несколько обескровят ее.

— Вы забыли русский «паровой каток», который способен достичь Берлина за две-три недели! — вмешался в разговор Эдуард Грей. — И вообще, примите во внимание неисчислимые людские резервы этого колосса на Востоке. Иногда мне становится дурно при мысли о всех этих массах пушечного мяса, которое может в один прекрасный момент прозреть и повернуть штыки против нас!..

От досады сэр Эдуард так сильно ударил свой мяч, что он улетел за каменную изгородь. Кэди побежал разыскивать белый шарик в некошеной траве. Упрямый спортсмен-министр отправился туда же своей характерной походкой.

— Из русского «парового катка» нужно выпустить пар вместе с кровью! — с неожиданной