Он звонит, приказывает слуге: «Позовите Катерину Николаевну!» Та пришла. И Пушкин свояченице говорит:

— Вот барон просит твоей руки! Ты согласна? Я сейчас же еду во дворец, буду просить разрешения…

Как фрейлине императрицы Коко требовалось согласие царицы на брак. Разрешение было дано немедленно.

Однако дело со свадьбой затягивалось: Дантес оказался не только ухажером, но еще и деловым человеком, и очень практичным. Перед свадьбой он потребовал от Гончаровых и приданого, и документа, что Коко по смерти родителей получит определенную часть наследства. Брат Коко Дмитрий Николаевич Гончаров по этому поводу приезжал в Петербург и по требованию жениха выдал письменное обязательство выплачивать ежегодно сестре 5000. Десять тысяч выдано было сразу на приданое.

«Моя свояченица Екатерина, — писал Пушкин своему отцу в декабре 1836 года, — выходит за барона Геккерена, племянника и приемного сына посланника, короля Голландского. Это очень красивый и добрый малый, он в большой моде и 4 годами моложе своей нареченной. Шитье приданого сильно занимает и забавляет мою жену и ее сестру, но приводит меня в бешенство. Ибо мой дом имеет вид модной и бельевой мастерской».

10 января 1837 года состоялась свадьба Жоржа и Коко, венчались по двум обрядам — православному и католическому. Пушкина на свадьбе не было. Екатерина Николаевна выехала от Пушкиных к мужу в квартиру свекра — барона Геккерна на Невском, в доме Владена, где теперь Пассаж.

Однако вся эта история еще далеко не кончилась, как можно было бы ожидать. Разъяренный провокаторской и злобной политикой барона Геккерна, Пушкин написал ему оскорбительное письмо, в котором требовал, чтобы тот прекратил действовать подобно старой развратнице, перестал подстерегать Наталью Николаевну на всех углах и говорить ей, что его сын Жорж умирает от любви к ней, «тогда как он просто плут и подлец».

И финалом этих светских мерзких дрязг и сплетен была дуэль на Черной Речке, которая лишила Россию, может быть, лучшего из всех сынов…

Жизнь Пушкина на земле была кончена, но, прежде чем закрыть эту грустную повесть о ней, нужно ответить на вполне возможный вопрос:

— Кто же был тот аноним, тот подлец, который разослал по петербургской почте этот гнусный пасквиль, что привело к столь великим для всех нас потерям?

Имя его установлено в экспертизе почерков уже в 1927 году. Это имя одно из самых блестящих имен русской истории, «блиставшее под пером Карамзина» да и самого Пушкина. Это молодой 20-летний князь Петр Владимирович Долгоруков. Он потешался пушкинским скандалом. Это он на великосветском балу, стоя за спиной Пушкина, подымал над его головой два пальца в виде рогов. Этот косолапый беспринципный человек тем не менее гордился тем, что он «Рюрикович» и что как Рюрикович должен быть русским царем он, а не «захватчики Романовы».

Это был тоже русский дворянин и рода еще более древнего, чем Пушкин, человек благородства с обратным знаком, косолапая карикатура с асимметричным лицом, черная тень, всегда сопровождающая ясность света, дьявол, неизменно ведущий борьбу в сердце каждого человека против добра.

Пушкин умер, и печать — тот «типографский снаряд», о котором он так заботился, свободы действия которого так он добивался, — проводила его в могилу продиктованным или осторожным безмолвием.

И только князь В. Ф. Одоевский в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду» опубликовал следующее объявление:

«Солнце нашей Поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое Русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое Русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина?.. К этой мысли нельзя привыкнуть!

29 января, 2 ч. 45 м. пополудни».

Этот один искренний молодой голос лишь подчеркнул общее гробовое молчание.

Примечания

[1] Профессор российской и латинской словесности.

[2] Екатерины II.

[3] Беги же, беги из этих борений жизни в тихие, святые просторы сердца! Свобода только в царстве снов, а красота цветет лишь в песне! (нем.).

[4] Буквально — «деревня!» (лат.), здесь игра слов «Rus» и «Русь».

[5] Гурзуф.

[6] Герои пьесы Корнеля «Сид».

[7] «Те» — итальянские карбонарии, возглавившие революцию 1820 г. в Неаполе; «та» — политическая свобода.

[8] Албанцев — Ред.

[9] Вождь молдавского восстания. — Ред.

[10] В царской России жалованье служащим выплачивали раз в месяц, 20-го числа.

[11] Ср. «Повести Белкина» («Выстрел»).

[12] Не тронь меня! (лат.).

[13] Подорожная выдавалась пассажиру «имянно», то есть на его имя, и «с будущим», с тем, что с ним «будет», то есть с багажом.

[14] Год 1600.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату