По дороге они обсуждали варианты. Мара была удивлена тем, что по многим вопросам ее мнение совпадало с точкой зрения Натаниэля. А по вопросам, где у них были разногласия, шли горячие споры.

– Прожекторы приносят нам наибольшую прибыль, – говорила Мара. – Почему они оказались в числе первых на исключение?

– Они и требуют максимальных трудозатрат. Я не…

Внезапно Натаниэль остановился и отпустил руку Мары.

Уже практически у дверей он сделал шаг назад и посмотрел куда-то вдаль, в переулок, мимо меблированных комнат.

– Что там? – спросила Мара, немного отстраняясь от Натаниэля, чтобы посмотреть тоже.

Вдалеке боролись двое мальчишек. Один сидел на другом и бил его кулаком. Окружавшие их другие мальчишки шумели в поддержку товарища, причем весьма громко. А она, Мара, и не услышала их. Их голоса тонули в привычном уличном шуме. «Почему же Натаниэль обратил на них внимание?» – подумала Мара.

– Стойте здесь, – сказал Чейз и решительно двинулся к ним, невольно подвигая плечом Мару. Натаниэль сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Громкий свист эхом отразился в переулке. – Что происходит? – крикнул он.

Мальчишки мигом разбежались, оставив на земле свою плачущую жертву. В этом плаче было расстройство от позора и бессильный гнев. Натаниэль ускорил шаги.

Натаниэль знал этого мальчика, поскольку видел и прежде, как его задирали. Его огненно-рыжие волосы были в грязи. У мальчишки из носа шла кровь, и Натаниэль, вынув из кармана носовой платок, протянул его пареньку, а затем наклонился к нему и стал утешать:

– Ну хорошо, что произошло?

Мальчишка изо всех сил пытался сесть, прижимая руку к носу.

– Оставьте меня в покое!

Он поспешно отвернулся, однако Натаниэль успел разглядеть родимое пятно на его левой щеке и сразу понял, что произошло. Ему было хорошо знакомо, что дети иногда бывают жестокими.

– Меня зовут Натаниэль. – Чейз протянул носовой платок. – Возьми.

Мальчишка схватил платок и прижал его к носу, пытаясь одновременно прикрыть родимое пятно на щеке. Короткая челка мальчика оставила на лбу тонкую полоску уже начинающей засыхать крови. Еще мокрые от слез ярко-синие глаза блеснули над белизной платка.

– Уходите.

Натаниэль не двинулся с места.

– Ты в порядке? Позволь, я посмотрю.

Он потянулся, чтобы взглянуть на нос мальчика, но парнишка отдернул голову, пытаясь спрятаться от его рук.

– Оставьте меня!

– А вдруг у тебя сломан нос? – сказал Натаниэль, подвигаясь поближе к мальчишке. Когда тот попытался встать на ноги, Натаниэль удержал его за плечи.

– Пустите меня! – закричал мальчик, пинаясь и пытаясь прикрыть лицо платком.

Натаниэль ждал. Через пару минут мальчик сдался и Натаниэль исследовал нос.

– Нет, не сломан, – объявил он. – Просто разбит.

Натаниэль приложил носовой платок обратно.

– Держи так, через пару минут кровь остановится.

Мальчик повиновался, вскоре его рыдания превратились в тихое сопение.

Натаниэль услышал шаги и повернул голову. Приближалась Мара.

– Он в порядке? – спросила она, наклоняясь к мальчику.

– Кажется, да, – ответил Натаниэль. – Это миссис Эллиот. У тебя что-нибудь болит? Может быть, ребра?

– Все болит, – пробормотал мальчик через платок.

– Я только посмотрю, – сказал Натаниэль, быстро проводя рукой по ребрам ребенка. Когда-то белая рубашка мальчика была порвана и испачкана. Один рукав измазан кровью – должно быть, на локте содрана кожа.

– Тебя хорошо потрепали, но ничего не сломано.

Натаниэль посмотрел на Мару:

– У него содрана кожа. У меня дома есть йод и бинт, необходимо промыть рану.

Мара кивнула.

– Конечно.

– Нет! – завопил мальчик. – Я не пойду с вами никуда.

Натаниэль встал и протянул руку, игнорируя его протест.