В часы последнего усилья,Когда и ангелы заплещут,Твои серебряные крыльяПередо мною не заблещут.И в встречу радостной победеМое ликующее знамяТы не поднимешь в реве медиСвоими нежными руками.И ты меня забудешь скоро,И я не стану думать, вольный,О милой девочке, с которойМне было нестерпимо больно.
<1917>
«Нежно-небывалая отрада…»
Нежно-небывалая отрадаПрикоснулась к моему плечу,И теперь мне ничего не надо,Ни тебя, ни счастья не хочу.Лишь одно я принял бы не споря —Тихий, тихий, золотой покойДа двенадцать тысяч футов моряНад моей пробитой головой.Чтобы грезить, как бы сладко нежилТот покой и вечный гул томил,Если б только никогда я не жил,Никогда не пел и не любил.
<1917>
Прощенье
Ты пожалела, ты простилаИ даже руку подала мне,Когда в душе, где смерть бродила,И камня не было на камне.Так победитель благородныйПредоставляет без сомненьяТому, кто был сейчас свободный,И жизнь, и даже часть именья.Все, что бессонными ночамиИз тьмы души я вызвал к свету,Все, что даровано богамиМне, воину, и мне, поэту,Все, пред твоей склоняясь властью,Все дам и ничего не скроюЗа ослепительное счастьеХоть иногда побыть с тобою.Лишь песен не проси ты милых,Таких, как я слагал когда-то,Ты знаешь, я их петь не в силахСкрипучим голосом кастрата.Не накажи меня за этиСлова, не ввергни снова в бездну.Когда-нибудь при лунном свете,Раб истомленный, я исчезну.Я побегу в пустынном поле,Через канавы и заборы,Забыв себя, и ужас боли,И все условья, договоры.И не узнаешь никогда ты,Чтоб не мутила взор тревога,В какой болотине проклятой
