только он начинает, он вдохновляется, и его уже невозможно остановить.Я думаю у него какая-то разновидность болезни когда нравится причинять женщине боль, но думаю и у меня тоже. Ты будешь готов рассказать мне все, что ты знаешь, чтобы препятствовать Юрию начинать работать над ней.”

Алекс лежал, свернувшись на полу, охваченный болью и гневом. Он симулировал, что ничувствует ничего.

Генри стоял. “Элис прибудет с твоим утренним лекраством в любое время. Прошлая доза будет уменьшена сегодня вечером, и доза сегодняшнего утра уменьшится. Ты будете достаточно здравомыслящими, чтобы услышать Джакс, кричащую и просящую тебя сказать нам то, что мы хотим знать.”

Даже если бы он захотел, Алекс не мог сказать им, что они хотели знать. Он не знал, чем шлюз был или что-нибудь о нем. Он не думал, однако, что они будут склонны ему поверить.

'Ты понимаешь?' спросил Генри.

Алекс, свернувшись калачиком на полу, держал руки на животе, борясь с судорогами и болью смог только кивнуть.

Генри захватил Алекса за рубашку и поставил на ноги, затем бросил его на стул. “Будешь сидеть здесь и хорошо отдохнешь. Элис сейчас придет с лекарствами. Понял?”

Алекс кивнул как будто ему было всё-равно.

Генри сделал паузу у двери, чтобы оглянуться назад и улыбнуться. “Вы просто должны любить мир который даёт вам Торазин. Только подумай, я могу я могу выбить фунт дерьма из тебя , а Торазин держит тебя беспомощными, чтобы пошевелить хоть пальцем, чтобы защититься. Какой великий мир.”

После ухода Генри, Алекс положил свою пульсирующую голову на руки, восстанавливаясь, птаясь очистить свое зрение после зверского удара. Шейные мышцы болели так сильно, что он едва мог двинуть головой.

Он позволил яростному гневу просочиться сквозь него. Он протянул руку и увидел, что пальцы дрожат. Он знал, что ему необходимо обуздать это или он попадет под подозрение.

Он хотел, чтобы день закончился. Хотел увидеть Джакс. Она могла все еще находится под действием наркотиков, но не настолько сильно. Ему нужно было, чтоб она была более проворной, если он хотел получить шанс помочь ей.

Он ненавидел видеть ее под действием торазина или чего-бы то не было еще, что находилось в таблетках. Он не знал прекратят ли они давать таблетки. Так как его матери давали торазин, он давно уже узнал о его действии. Торазин, как он выяснил, сильно увеличивал действие любых таблето , которые принимали с ним.

Алекс вернулся в кресло и глубоко задышал, с каждым вдохом стараясь успокоится, так как ждал утренний прием лекарств.

Избежать еще одной дозы наркотиков

Он был уверен, что они не позаботятся о вечерней дозе, так как действие утренней не успеет закончится, а они несомненно хотят убить его этой ночью, после того как получат нужную информацию.

Вот только у Алекса не было никакой информации, чтобы дать им. Он ничего не знал, кроме того, что Джакс поняла, что они будут делать потом. Но не успела ему рассказать, что именно.

Кроме того, даже эта информация была опасна для них обоих. Эта информация имеет могущество, которое им нужно. Если Алекс не найдет способа остановить их, они могут заставить его открыть им, что Джакс знает, что они ищут, и тогда они будут пытать ее, чтобы узнать все, что она знает. Дедушка Алекса рассказывал ему однажды, что у каждого есть предел и каждый заговорит после пыток.

Эти люди были очевидно опытными в пытках. Они знали, что делали. Он не мог ожидать, что он или Джакс сумеют сопротивляться вечно.

Алекс знал, что не может позволить им зайти так далеко. Он не имел выбора кроме как попытаться сделать что-то пока еще не дошел до точки. Он очнется почти ночью, пытаясь что-то придумать, но было почти невозможно планировать, когда он не знал, что именно они должны сделать. Если они придут за ним и свяжут ему руки или наденут смирительную рубашку, перед тем как отвести к Джакс, то это будет конец. Ему нужно было, чтобы они верили, что он достаточно сильно находится под влиянием наркотика, чтобы не мог с ними драться. Он должен продолжать играть и успокоить их.

Если они захотят его успокоить, он думал, что у него нету выбора кроме как играть.

Если бы он 'уложил' их в своей комнате первым, он не представлял каким образом ему удастся пройти через весь девятый этаж Матери Роз. Он не мог разбить тяжелые двери. Они были сделаны, чтобы буйные пациенты их не сломали.

Если он сможет достать ключи, он сможет открыть двери, но не весь персонал носил ключи. Даже если представить, что в его руки попадут ключи, он не мог просто пройти через такое количество дверей или через пост медсестер, чтобы его не увидели и не подняли тревогу.

У него кружилась голова когда он пытался обдумывать разные сценарии. Он думал, что начинает впадать в панику.

И только тогда дверь открылась. Это были его утренние лекарства. Только на этот раз Елис вошла с медицинским подносом. Алекс безвольно сидел, уставившись в пустоту.

Елис пристально на него глянула и опустила поднос с тремя стаканчиками.

- Время принимать лекарство. Не доставляй мне неприятностей. У меня дела, другие пациенты ждут моей заботы так, что поторопись.

Алекс кивнул и взял стаканчик с торазином. Он спрятал сироп под язык, как раньше, затем добавил туда же таблетки. Он сплюнул все в стаканчик от воды, когда выпил воду. Он смял стаканчик и бросил в мусорную корзину к первым двум.

Елис следила за ним все время. Она двинулась к мусорной корзине. Остановилась, затем швырнула поднос на кровать и вынула больший из трех стаканчиков, в котором была вода, а теперь наркотики.

Она посмотрела в стаканчик и затем сердито на его колени.

- Хорошая попытка. У тебя десять секунд чтобы выпить это все или я приведу несколько санитаров и мы оденем на тебя смирительную рубашку.

Алекс моргнул, как под действием нааркотика.

- Но мне нужна вода, чтобы запить это.

- Часы тикают, Алекс.

Он увидел мельком ее другую руку за спиной. У нее был шприц.

Алекс подорвался с кресла.

Вырвался короткий возглас удивления прежде чем он сломал ей челюсть.

Он сразу же схватил ее горло обеими руками. Он увидел что ее рука со шприцем подымается вверх. Он держал ее горло одной рукой, а другой схватил ее руку и согнул вниз пока ее запястье не сломалось. Шприц упал на пол, подпрыгнув несколько раз.

Елис не могла позвать помощь, не только потому, что он перебил ее трахею, но и потому, что ее челюсть была сломана и криво висела. Кровь сбегала струйкой из ее рта, оставляя красный след, который шел через плечо ее белоснежного платья.

Ее спина выгнулась, когда она попыталась уйти, но Алекс держал ее горло мертвой хваткой. Она ударила его здоровой рукой безрезультатно, так как он прижал ее к ее коленям. Все время она пыталась отодвинуться от него.

Алекса захлестнул смертельный гнев. Он хорошо видел, что его пальцы готовы раздавить ее горло. Он прикладывал всю силу, чтобы давить сильнее. Он стиснул зубы и низко рыча от усилия.

Елис выпятила глаза. Она отчаянно размахивала рукой, пытаясь отбиться от него. Алекс не обращал внимания на ее бессильные удары.Она начала синеть. Ее язык распух во рту пока она пыталась глотнуть воздух, но это было не возможно.

Алекс опустился с ней на пол, ее трясло пока он забирал ее жизнь. Он прижал ее голову к полу, используя свой вес, чтобы раздавить ее горло. Она слабо молотила руками. Ее рот двигался, будто она хотела что-то сказать, но ее распухший язык мешал даже мямлить слова для которых не было воздуха.

Алекс перенес свой гнев на эту женщину, которая намеревалась принимать участие в пытках Джакс. Он хотел чтобы она умерла. Он хотел, чтобы они все умерли.