– Он не очень большой, – сказал он. – У меня есть на примете другое место, побольше. – Он пожал плечами: – Но еще не все решено.

Энни переступила порог дома, и ей показалось, что в нем больше солнца и света, чем на улице. Стекло, везде стекло, как будто весь дом был сделан из стеклянных панелей, разделенных тонкими деревянными рамами. Подойдя к огромному, от пола до потолка, окну, занимающему всю заднюю стену, она почувствовала, что у нее вдруг почему-то закружилась голова. Дом стоял чуть выше других и выходил прямо па океан. Маленький? Может быть. Но здесь, в этом доме, казалось, что Эммет завладел не только землей, но и небом, солнцем и морем.

– Привет, вы, должно быть, Энни?

Энни оглянулась и увидела, что к ней, протягивая руку, идет босая женщина. Она совсем не похожа на ту Барби с гладкой кожей и светлыми волосами, на которой, как представляла себе Энни, был женат Эммет. Во-первых, она не была молода, а, наверное, была такого же возраста, как Энни. У нее было приятное круглое лицо с карими глазами, но она не была красива. Хотя приветливая улыбка делала ее очень хорошенькой. На голове у нее была копна мелких вьющихся волос цвета кленового сиропа. На ней были короткие, по колено, хлопчатобумажные брюки и старая рубашка, вся испачканная красками. Художница? Это подходит. Все так, разве она не знала, что Эммет никогда бы не влюбился в смазливую безмозглую красотку?

– Привет. – Неужели это ее голос звучит так естественно, так деловито? Она попыталась улыбнуться, но, как ей показалось, улыбка получилась натянутой и неискренней.

– Я – Фиби. – Энни увидела, как она бросила притворно-недовольный взгляд на Эммета. – Ты мог бы, по крайней мере, предупредить меня. Черт побери, посмотри на меня в этом грязном одеянии. – Тыльной стороной своей испачканной ладони она откинула волосы со лба и засмеялась: – Хотя, даже если бы ты и позвонил, я бы все равно не переоделась. Когда я рисую, я забываю обо всем.

Так естественно, так по-земному. Но почему она не похожа на Барби? Почему это не та неотразимая красотка, которую Энни могла бы презирать и по отношению к которой она могла бы чувствовать свое превосходство?

– Послушай, ты могла бы чего-нибудь приготовить, ну, хотя бы чаю.

Фиби в замешательстве огляделась, как будто надеялась, что поднос с чаем появится сам по себе.

Энни посмотрела на мебель, покрытую хлопчатобумажными накидками с разбросанными везде подушками, каждая из которых имела свой рисунок. Она увидела печку с дровами и огромную корзину сосновых шишек. В середине всего этого возвышался огромный стол из капа, заваленный журналами. Да, именно в таком жилище Эммет должен чувствовать себя уютно.

На стене она заметила морской пейзаж – волны, разбивающиеся о скалы. Художник – наверное, Фиби – очень хорошо передал неистовство океана. И Энни сейчас очень хотелось ринуться вперед и бороться с кем-нибудь, и в то же время ей хотелось исчезнуть. Ей нечего было здесь делать.

Восемнадцать месяцев ни письма, ни звонка, ничего… Какой же надо быть идиоткой, чтобы подумать, что у нее есть надежда?!

– Я с удовольствием бы выпила чаю, но боюсь, что не смогу задержаться здесь так надолго. Может быть, в другой раз? – Энни внимательно посмотрела на часы. – Эммет, я забыла тебе сказать. У меня встреча в пять тридцать… поэтому, я думаю, нам пора ехать. – У нее действительно было назначено свидание, но позже, со старым приятелем Долли, который когда-то владел магазинчиком и, возможно, в скором времени станет управляющим магазина «Момент» на Родео-драйв.

Фиби пожала плечами:

– Как желаете.

– Ты готова? – Эммет пошарил в кармане и достал ключи. – Ну, самое важное ты уже видела, это вот этот вид. Разве он не великолепен?

– Это фантастика. – Энни опять взглянула на поблескивающий вдали океан и на пляж с отдыхающими на нем людьми. – Я завидую тебе. – Она вдруг поняла, что смотрит не на Эммета, а на Фиби. «Да, это правда, мне бы очень хотелось иметь то, что имеешь ты. И я очень жалею о том, что, когда у меня был шанс, я не использовала его».

– Ну, я надеюсь, что еще увижусь с вами. – Фиби шла вслед за Энни к двери. – Честно говоря, Эммет столько рассказывал мне о вас. Энни, Энни, Энни, он только о вас и говорил.

«Ну, еще бы. Об Энни, которая воспринимала все как само собой разумеющееся и почти ничего не давала взамен. Об Энни, которая использовала его как замену другому мужчине и которая обманула его».

– Непременно. Я была очень рада встретиться с вами.

– Спокойно, Пчелка, и не переработай, – крикнул Эммет голосом счастливого женатого человека.

Энни влезла на заднее сиденье своего взятого на прокат «форда». Она могла бы найти дорогу в Бель Жардэн с закрытыми глазами и настояла на том, чтобы Эммет оставил свой БМВ здесь. Заведя мотор, она почувствовала, что вся горит. Как могла она притворяться спокойной, когда ехала рядом с Эмметом, сидящим от нее на расстоянии вытянутой руки? Как могла она вести непринужденную беседу, когда ей хотелось закричать, что она была дурой, что не любила его, слепой, что не видела, какой он великолепный.