– Зачем ты мне сейчас так говоришь? Конечно, это правда. Я и тогда в глубине души знала, что это так, но я слишком хотела выйти за тебя замуж. Я думала, что смогу заставить тебя полюбить себя. Но никого нельзя заставить полюбить, правда?

– Я знаю, я должен был быть с тобой более честным. Я виноват.

– Мне казалось… но я знаю, что это были детские фантазии… я представляла, что, как в сказке, ты проснешься однажды утром и, увидев меня рядом с собой на кровати, поймешь, что дороже меня у тебя нет никого на свете, поймешь, что любишь меня, будто никогда не любил… – она вдруг почувствовала, что рыдания душат ее, а по щекам текут горячие слезы, – мою сестру.

– Но я ведь не хотел ничего сравнивать.

– Я знаю.

Вдруг яркое заходящее солнце померкло, может быть, его загородило пролетающее мимо облачко, и она опять увидела его глаза. Они казались добрыми на фоне угловатых черт его лица и нежно смотрели на нее. Он не отпускал ее.

– Лори…

«Ну, скажи это, – молила она про себя. – Пожалуйста, скажи это, и всему конец».

– Я люблю тебя.

Боже, за что он так мучает ее?

Она высвободилась из его рук и отступила назад. Она вся дрожала.

– Это нечестно.

– Лори, подожди. Я знаю, это не всегда так было…

– Нет, – перебила она его. – Я не хочу этого слышать. Просто представь себе, что я умерла. Потому что я хочу думать о тебе именно так, что ты умер во мне. – По щекам у нее текли слезы. – Джо, пожалуйста, если ты меня любишь, хотя бы чуточку, прекрати это. Просто прекрати, и все.

В отчаянии Лорел отошла от него, обошла вокруг террасы и остановилась с той стороны, где терраса выходила на Парк-авеню. Ей надо было найти способ… любой ценой избавиться от ощущения надежды, которое появилось у нее сейчас в душе. В ярости, ничего не осознавая, она стянула со своего пальца золотое кольцо и бросила его за чугунную загородку. Она видела, как оно, кружась, падало с двенадцатого этажа и медленно становилось все меньше и меньше, как монетка, брошенная в колодец исполнения желаний. Она представила себе, что оно просто растворилось в воздухе, как заклинание злого колдуна, от которого она теперь навсегда избавилась.

Обернувшись, она увидела, что лицо его побелело и кое-где на щеках остались красные пятна от жгучего холодного ветра. Она ожидала, что он теперь скажет о том, как он обо всем сожалеет и что он надеялся, что они останутся друзьями… ради Адама.

Вместо этого он быстро пересек террасу, распахнул стеклянную дверь и исчез в квартире.

Потрясенная, она мгновение стояла неподвижно, ничего не понимая.

Вдруг, словно вспыхнула молния, ее осенило. Кольцо. Он пошел искать ее кольцо. Как Ясон за Золотым руном.

Ей показалось, что у нее из легких откачали воздух, ее начало шатать. Она нагнулась над загородкой террасы и начала смотреть вниз. Сначала от высоты у нее закружилась голова, затем она стала различать очертания улицы, – она была узкой, как тонкая нить, – маленькие, как игрушечные, машины двигались в обе стороны Парк-авеню. Она увидела его крошечную фигурку, появившуюся из-под зелено-белого навеса дома. У мостовой он остановился, а затем бросился под проезжающие мимо машины. Лорел показалось, что она падает с этой высоты на серую мостовую, в ушах у нее загудело.

Она зажмурилась.

В висках стучало. Когда она опять посмотрела вниз, то увидела, как крошечная фигурка Джо проскользнула перед едущей машиной. Он развел руки в стороны, как полицейский, а затем она услышала скрежет тормозов останавливающейся машины.

Джо, как под гипнозом, бросился на середину улицы прямо под машины.

– Джо! Вернись. Вернись сюда. – Она знала, что он не может слышать ее, но продолжала кричать.

Она видела, что такси двигалось прямо на него, но затем в последний момент свернуло в сторону. Она ухватилась за перила так крепко, что почувствовала, как их острые края впились ей в ладони.

Теперь, когда машины окружали его, ей не было его видно. Это длилось не больше секунды, но ей показалось, что прошла целая вечность. Наконец она увидела его – он стоял посередине Парк-авеню на разграничительной полосе. Его темно-синее пальто развевалось на осеннем ветру. Он расставил ноги и высоко поднял руку, держа в ней это проклятое кольцо, как будто это была Олимпийская золотая медаль.

– Джо… ты идиот, – задыхаясь, произнесла она. Через несколько минут, когда он вернулся с зажатым в кулаке кольцом, глаза его горели.

– Ты мог погибнуть…

– Нет… – Он тяжело дышал, клубы пара выходили у него изо рта. – Лорел, я не могу изменить то, что случилось. Да, тогда, когда мы поженились, я, наверное, не чувствовал к тебе того, что ты чувствовала ко мне. Но, Боже, какое это имеет значение. Я знаю только, что чувствую к тебе сейчас. Я люблю тебя. Я не могу заснуть ночью потому, что тебя нет рядом. Я не могу прожить и часа, не думая о тебе, не скучая о тебе. Я пытался… поверь мне. Все эти месяцы я ждал, что ты мне скажешь, что соскучилась без меня и хочешь, чтобы я вернулся. Но ты не говорила этого… – Он замолчал и взял ее руку. – И разве важно, кто скажет первый? Я знаю только, что хочу лишь тебя. Лорел Догерти, ты выйдешь за меня замуж?

Она смотрела на него удивленно.

– Ну, скажи «да».