– Ну, ты никогда меня не понимала, – с горечью откликнулась Кэролайн.
– Ой, только без патетики! – пришла в раздражение Изабель. – Мы с отцом старались для тебя, когда уговаривали выйти замуж за Мэтью. Ты же сама называла его своим самым близким другом!
– Я любила Валенте, – дрожащим голосом сказала Кэролайн, еле справляясь с накатившими эмоциями.
– О! Так, судя по тому, что я наблюдала сегодня, ты и сейчас можешь его заполучить! Если, конечно, тебе хватит ума, – развеселилась Изабель.
Кэролайн упала на постель и заплакала. Она оплакивала собственную глупость. Коко жалобно мяукала рядом, выражая сочувствие.
Ну и дура же она была пять лет назад! Попалась в паутину, как безмозглая муха. У обеих родительских пар было достаточно резонов стремиться к этому браку: Хейлсы получали большую сумму на поддержание деятельности транспортной фирмы под обещание, что Мэтью в скором времени станет ее менеджером и их зятем. Бейлисы подыскивали безопасную нишу для сына, явно не способного найти подходящую работу и удержаться на ней. Ну и, разумеется, они ждали внуков.
Только Кэролайн по наивности не догадалась, что ее брак больше деловое соглашение, чем результат близких отношений между любящими людьми. Сейчас она мучилась от стыда и злости, что не поняла этого вовремя.
На следующий день она много времени провела у отца, терпеливо дожидаясь анализов, потом успокаивала его, когда ему велели отдыхать. Джо терпеть не мог отдыхать. Потом она вернулась домой, к работе, – нужно было заканчивать заказ. И только сделав все, Кэролайн позволила себе вспомнить, что менее чем через час ей предстоит ужинать с Валенте.
– Ты только сейчас надумала, наконец, собираться? – подколола Изабель, увидев поднимающуюся по лестнице дочь. – Посмотри на себя – ты выглядишь совершенной неряхой.
– Спасибо, – отозвалась Кэролайн.
– Даже хорошеньким девушкам нужны некоторые усилия, а у тебя ни волосы, ни ногти еще не в порядке, – ворчала пожилая женщина.
Кэролайн с каменным выражением лица смотрела на мать.
– Единственное, что вас не устраивало в Валенте, – это его бедность. Теперь он богат и вполне приемлем. Еще как приемлем!
– Если ты опять намерена убиваться по поводу своего прошлого, то мне больше нечего тебе сказать. Но, Каро, чтобы удержать мужчину, нужно прилагать немножко больше усилий. Может, и Мэтью гораздо чаще бывал бы дома, если бы ты следила за своей внешностью, – выговорила дочери Изабель.
Слова матери, которой полагалось бы знать, насколько несчастлива была в замужестве ее дочь, ударили Кэролайн в самое сердце, словно незаслуженная и жестокая пощечина. Она добралась до спальни и без всякого интереса начала перебирать гардероб. Ничего модного или элегантного она в нем не нашла. Мэтью, такой расточительный в собственных привычках, настаивал на том, чтобы его жена одевалась как можно проще, в стиле его матери: юбка и свитер, можно платье, но тогда самое простое. Кэролайн выдернула из шкафа сшитое еще на свадьбу платье из кремовой парчи с длинными рукавами и пиджачком и пошла под душ.
Мэтью, как она теперь понимала, просто вытягивал из нее силы и всячески старался ее извести. Новые родственники Кэролайн именно ее обвиняли в его частом отсутствии, нередко высказываясь в том духе, что, мол, если бы она родила ребенка, то Мэтью чаще показывался бы дома. В их браке именно ей выпала роль быть виноватой во всех грехах и разочарованиях. Теперь ей уже не дано узнать, остался бы Мэтью верным ей, если бы она не была такой холодной в постели.
«Холодная. Какое ужасное, неуместное, неверное слово!» – размышляла Кэролайн, вытирая и расчесывая волосы. Она не была уверена, что этим словом можно в полной мере описать те смущение и ужас, которые охватывали ее, как только возникала угроза секса.
Наложив на лицо совсем чуть-чуть косметики, Кэролайн надела кремовые туфли на низком каблуке и спустилась к ждущему ее лимузину.
Перед тем как она вышла из дома, мать зазвала ее в гостиную и сказала:
– Я пойму, если сегодня ты вернешься поздно. Но послушайся моего совета, веди себя как можно более сдержанно.
Кэролайн чуть не рассмеялась ей в лицо.
Валенте ждал Кэролайн в ресторане. Он смотрел, как она приближается. Сегодня она была одета куда как менее смело по сравнению со вчерашним вечером. Платье из тяжелой парчи закрывало и горло, и колени, и даже запястья и висело на ней таким мешком, что о спрятанном под ним женском теле можно было только догадываться. Однако волосы серебристым облаком обрамляли тонкое лицо и лежали на плечах.
Он встретил взгляд огромных серых глаз и понял, что она чувствует себя едва ли не приговоренной к виселице узницей. И это задело Валенте, привыкшего к дамским восторгам и к тому, что он желанен для любой женщины.
Кэролайн узнала этот темный, оценивающий взгляд. Он ее нервировал и пугал, напоминая о том, что сама она ответить ничем не может. Вроде бы закрыта наглухо, нигде ни одной открытой полоски кожи, но даже скромная и строгая одежда не притушила его интереса.
– Какое ужасное платье, так и разорвал бы его! – признался Валенте, когда Кэролайн уже уткнулась в меню, которое он ей подал.
Кэролайн побледнела и подняла откровенно испуганные глаза на смуглое, красивое лицо.
– Ладно, это была шутка, хорошо, малышка? Ну, может, немного острая. Я так и вижу тебя в другой, сшитой специально для тебя одежде.
– Я немного похудела после смерти Мэтью. Вряд ли мне сейчас что-нибудь пойдет, – смущенно объяснила она.
Он тонким пальцем провел по ее крепко сжатой руке, лежавшей на столе:
– Расслабься. А то я тоже нервничаю.
От легкого прикосновения она задрожала.
– Никогда не подумала бы, что такое возможно.
– С тобой все возможно. Беспокоишься об отце?
Кэролайн печально опустила глаза.
– Да. Ему требуется срочная операция.
– Его ведь лечат в государственной больнице? Там, вероятно, существует очередь на такие операции? И ему надо набраться сил, чтобы ее дождаться, – напомнил Валенте, поскольку накануне присутствовал при разговоре Изабель с лечащим врачом. – Я мог бы заплатить хирургам частным порядком, и операцию отцу сделали бы, как только он сам будет к ней готов.
Удивленная Кэролайн заморгала, вглядываясь в бронзовое лицо и отливающие золотом немигающие глаза.
– Поверить не могу, что это предлагаешь ты.
– А почему нет? Я готов вернуть тебя любой ценой.
Она выгнула бровь – они настолько по-разному подходили к одному и тому же делу, что ее это даже настораживало.
– Но нельзя же торговать людскими жизнями, Валенте! Никто не смеет этого делать.
Валенте откинулся на спинку кресла, черные ресницы опустились, пряча горячий золотистый блеск решимости и вызова.
– Чего бы ни стоило… – произнес он.
И в этот момент Кэролайн поняла, что он собирается сделать ей предложение, от которого она, по совести говоря, не сможет отказаться…
