Верес юзом прошелся от стены до стены, распугивая опешивших от такой наглости троллей, и остановился перед блюдом. Озадаченно уставился в пустоту перед собой и так размашисто пошатнулся вперед-назад, что трезвый человек не повторил бы этот трюк при всем желании. Даже на спор.

– А ты к-к-кто т-т-такой, а? Кто, «вагурцная рожа»?!! – И сгреб воздух за грудки.

– Верес, какого гхыра?! – трагично простонал Мрак. – Исчезни немедленно, пока дух Великого Прадеда не разгневался окончательно!

– Ааа!!! – возрадовался колдун. – Так эт-та тот самый дед, который нам палки в колеса ставит?! Ну погоди ж ты у меня, плешивый жбыхыдрыз!

Верес тряхнул «призраком», как домохозяйка – пыльным ковриком. Последнего использованного колдуном слова я не знала, тролли же отреагировали на него, как монашки на «гхыр» – сначала остолбенели от негодования, а потом с негодующими воплями бросились на предкохульника.

Верес не глядя отмахнулся. Троллей размело по углам пещеры, как сухие листья веником.

– Я т-т-тя щас так к мракобесам затолкаю, что гхыр еще раз вылезешь!

– А он это может? – опасливо уточнил у меня вождь, потирая ушибленный бок.

Я мрачно пожала плечами:

– Понятия не имею, на что эти некроманты способны. – Племя дружно побросало оружие и повалилось на колени.

– Мужик, отпусти прадеда! – взмолился вождь. – На кой он тебе сдался?

– Ни гх-х-хыра, от мен-ня еще ни один призрак живым н-н-не уходил! Да еще т-т-такой прттивный! Уууу, морда...

Верес с размаху засадил в пустоту кулаком, «не попал» и взбеленился еще больше. Похоже, прадеду предстояло отправиться в преисподнюю по частям...

– Слышь, хвыба, – потеребил меня за штанину вождь. – Скажи своему дахрабу выггатому, чтобы оставил нашего предка в покое!

Я свысока смерила его ледяным взглядом.

– Сами виноваты, нечего было нас мухоморами травить!

– Кто травил?! – обиделся тролль. – Да у нас это самый ымбрец, последний бочонок для вас, лабарров неблагодарных, расколупали! Одна миска – и всю ночь до того выргные сны будут сниться, что просыпаться не захочется! Кто ж мог подумать, что он ими так ужрется?!

Ощутив легкий укол вины, я вздохнула и, выступив вперед, слащаво попросила:

– Верес, пожалуйста, положи дедушку на место...

– А об-б-быратни мне тоже не ук-к-каз!

Вождь поспешно отполз в дальний угол. Собака укоризненно покосилась на меня и спрятала морду в лапах. Как ни странно, перед ней мне действительно стало стыдно.

– А если он извинится и скажет, что благословляет своих детей на великую битву и даже сам впереди полетит?

Колдун призадумался. В пещере воцарилась такая благоговейная тишина, что, кажется, можно было расслышать сдавленный хрип схваченного за горло привидения.

– Ну... а он точно извинится?

Тролли шепотливым хором принялись умолять Великого Прадеда «не быть мгмыром» и пообещать «жрыбатому шаману» всё, что он хочет. К их и нашему облегчению, вконец запуганный призрак не стал ломаться, ибо Верес, подозрительно его выслушав, подобрел и даже соизволил снисходительно потрепать Великого Прадеда за бороду.

– С-с-сразу б-бы т-т-так!

– Вот и отлично, договорились! – Мы с Мраком быстренько, пока тролли не успели подняться с пола, подхватили колдуна под локти и потащили к выходу. Рест предупредительно забежал вперед и отдернул дверную шкуру.

На пороге Верес уперся, с нечеловеческой силой вырвал у меня свою руку и, обернувшись, размашисто погрозил пальцем:

– С-с-смотри у меня, с-с-старый гхыр! Я т-т-тя хорошо запомнил!

А едва мы наконец вытолкали его в коридор, закатил глаза и обвис на наших руках. Вечер бесспорно удался.

Просыпался Верес тяжело, больше часа – то ворочался, то затихал, потом начал с кем-то разговаривать по-староэльфийски, словно о чем-то умоляя. Рест ему даже мокрую тряпку на лоб соорудил. Колдун постепенно затих, а минут через пять вяло ее смахнул, обвел пещеру мутным взглядом и, по испуганно-сочувственным лицам друзей сообразив, что те намерены всячески щадить его и без того больную голову, повернулся ко мне:

– Шелена... что вчера было???!

Я пересказала. С огромным удовольствием и мельчайшими подробностями. Когда я дошла до красочного описания коленопреклоненного вождя, Верес застонал и рухнул обратно в подушку.

– О, боги... и что будет сегодня?!

– Думаю, они всё-таки поступятся принципами и тебя съедят. Когда вернутся с великой битвы.

– Они всё-таки согласились?!

– Да, вождь потом даже высказался в духе, что, мол, так старому хрычу и надо, авось ты его хорошенько припугнул, а то совсем прадед в последнее время распустился – советует мракобесы что... кстати, кто такой жбыхыдрыз?

– Покойник.

– Всего-то?

– Я – покойник. – Верес кое-как сполз с кровати и потащился умываться.

Колдун отсутствовал так долго, что Рест с Мраком всерьез обеспокоились, не утоп ли он. Что было вполне реально, ибо троллий рукомойник представлял собой пещерное озерцо с холодной, как лед, водой. Мало того что глубокое, так еще и со стоком в Облачные Пещеры – по крайней мере, тролли считали, что брошенных в воду покойников уносит течением именно туда. Забавное верование... жаль только, что меня просветили о нем до, а не после умывания. Но я отыгралась, ничего не сказав остальным.

Через полтора часа нервы друзей не выдержали, и они отправились на поиски непутевого колдуна – несмотря на мое скептическое замечание: мол, это самое не тонет.

Вирра осталась со мной, преспокойно листая подаренную Ллиотарэлем книгу и любуясь на всевозможных монстров.

– А ты за Вереса не беспокоишься? – удивилась я, ибо малявка в колдуне души не чаяла – последнее время они со щенком даже стали цапаться за право подать ему сумку или пристроиться рядом. Ко мне Вирра относилась спокойнее, но и вела себя куда раскованнее – как обычная маленькая девочка, которую можно запросто посадить на колени и спрясть наконец из этой золотой кудели две пушистые косички. С ними она казалась старше, но и забавнее.

– Я чувствую смерть, – просто ответила мелкая. – Здесь ее нет.

– Любую? – заинтересовалась я.

– Нет, только знакомых или... – Девочка запнулась и, сделав вид, что оговорилась, снова уткнулась в книгу.

– Или «клиентов», да? Чтобы зря не суетиться, разыскивая уже сыгравших в ящик?

Малявка тяжко, не по-детски вздохнула.

– Так ты всё знаешь? Откуда?

– Я и Верес. Тоже мне тайна – достаточно любого эльфа спросить.

Девочка уставилась на мое лицо – сначала с виноватым страхом, потом с удивлением, не обнаружив там и следа чувств, которые, по ее мнению, мне надлежало испытывать к ней или тому, что она олицетворяла.