«Надежда» компьютерная терапия? Вы составите свое мнение об этих людях. Затем вы вернетесь и доложите мне обо всем, что узнали. По выполнении задания вы забудете его и будете твердо помнить, что провели время со мной, обсуждая мои предложения по улучшению работы отдела безопасности. Вы будете помнить, что вам удалось настоять на своем, и почувствуете глубокое удовлетворение. Вам понятно?
– Да.
– Идите.
Через четыре часа он вернулся с докладом. Богданова Алла Павловна, 44 года, без определенных занятий, алкоголизм, умерла 5 февраля – отравление метанолом. Самоубийство не доказано. Выяснить, применялась ли к ней компьютерная терапия, не представилось возможным.
Махаль Игорь Викторович, 27 лет, агент по продаже недвижимости, в настоящий момент находится в следственном изоляторе (убийство бывшей жены при отягчающих обстоятельствах). В прошлом – судимость за вооруженный грабеж, ряд административных задержаний (бил жену и ребенка, буйствовал). Переведен в одиночную камеру после попытки спровоцировать сокамерников на расправу над ним, находится под усиленным наблюдением. На вопросы отвечал спокойно, на вид как бы слегка заторможенный… По его словам, был завлечен в клинику обманом. Да, врачи-суки заставляли играть в компьютерную игрушку: дерьмо-дерьмом…
Так.
Ганн Валерий Аркадьевич, 53 года, частный адвокат, зам. секретаря губернской коллегии адвокатов, специалист по делам о загрязнении природной среды. Диагноз обычно сдержанного Штейна: напыщенная сволочь. Женат, дети, очень приличный дом. В клинику обратился сам по поводу нервного истощения и был приятно удивлен условиями оплаты. Да, компьютерная терапия там применялась. Сеанса три-четыре, теперь не вспомнить. Да, он отметил, что врачи каждый раз запускали программу с дискеты, а что?..
А ничего.
– Спасибо за ценные замечания, Отто Оттович. Я рад, что мы поговорили откровенно.
– Для меня честь работать с вами, Михаил Николаевич. – Штейн по-офицерски поклонился, боднув головой.
Гипноз еще действовал. Я ощупью набрал комбинацию для экспресс-выхода. Сегодня у Штейна будет неважное самочувствие, и он спишет его на магнитную бурю.
– Не вгоняйте меня в краску, Отто Оттович, это для меня честь. Ну все, идите.
Выпроводив Штейна, я некоторое время улыбался в потолок. Дело было сделано, и затылок не болел.
Ну что, сказал я «демонию», съел?
Двое из троих были живы. Третья покончила с собой совсем недавно. Кручкович перестраховывался, когда говорил о необходимости просмотра дрожащих картинок не реже раза в месяц.
Теперь я знал почти все.
А чего не знал, о том догадывался.
И уже начинал понимать, что улыбаться мне, в сущности, нечему…
ГЛАВА 7
НЕАДЕКВАТНАЯ РЕАКЦИЯ
Оставь же их и то, что они измышляют.
…'Шквал' в моих руках коротко сотрясается и умолкает. Шустро прыгают гильзы, катятся по бетону. На той стороне гаража фигурка спотыкается на бегу, падает, перекатываясь в падении под защиту шеренги автомобилей. Наверняка задет, но не сильно. Все бы так.
Еще одна короткая очередь – и я броском меняю позицию. Там, где я только что был, со звуком смачного плевка вспухает бугор клейкой пены. Успел. Приходится экономить боеприпасы, иначе я, пожалуй, уже оставил бы нацбез с носом. Ушел бы, как уходил всегда. Как в прошлый раз – в опиокурильне. Как в позапрошлый – в поезде. Как в позапозапрошлый – в тайге. Ни за что больше не заберусь в тайгу, тайга стала сущим кошмаром – ан все-таки я вывернулся, дошел живым и в руки не дался, а дальше было уже совсем просто. Горячо надеюсь, что тот тип в поезде остался жив.
Есть секунда кинуть взгляд на перистальтическую ленту. М-да… Если так пойдет дальше, держать этих ребят на дистанции я смогу еще минуты три – а потом?!
Если вообще есть хоть один шанс уйти – уйду, куда я денусь. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… фиолетовая вспышка! Грохот!.. Ну, это мы уже проходили…
Не знаю, кто на этот раз меня застукал, кому повезло в ловле рыбы вслепую – нацбезу, МВД или людям Кардинала? Но кем бы они ни были, разрыва спецгранаты они берегутся точно так же, как я, следовательно, мы квиты. Вряд ли кто-то из них успел заметить, как я свалился в яму под грузовиком.
Точно. «Демоний» не протестует: я все делаю правильно! Они потеряли меня из виду, а значит, начнут слегка осторожничать: получить пулю в ногу не хочется никому. Они уже поняли, что я опять стреляю только по ногам, и до решительного момента попытаются не спровоцировать меня взять прицел повыше. От остромордого гостинца «шквала» на двадцати шагах нет защиты, кроме танка.
Убивать, к счастью, не нужно: и самому претит, и «демоний» пока не советует. Он прав. Не знаю, как насчет «гвардейцев» Кардинала, но и в МВД, и в нацбезе привыкли мстить за своих убитых. Они это умеют, и плевать им на гнев Кардинала и на просвистевшее мимо носа поощрение – убийцу, хотя бы и невольного, поставят в условия, при которых не пристрелить его станет невозможно.
Я это знаю. И знает Кардинал. Только он не успеет сменить личный состав группы захвата.
– Михаил Николаевич!
Вздрагиваю. Хороший мегафон, но голос искажен сложным эхом от бетонных стен. Кажется, говорят вон оттуда, из-за красного шестиколесного джипа, Крайнего в том ряду. А может, и нет.
Давненько со мной не разговаривали.
– Вы слышите меня? Я хочу сделать вам честное предложение…
Руки и сердца, что ли?
Лучше не отвечать. Пока они не знают, где я, мое положение не безнадежно. Не то чтобы преимущество было на моей стороне, но все же…
– Вы слышите меня, Михаил Николаевич? – настаивает неизвестно кто. – Можете не отвечать, дело ваше. Но послушайте, что я вам скажу…
Этот настырный тип умеет обращаться со своим голосом почти виртуозно, будто тоже кончал Школу. И повысит где надо тон, и понизит, где следует, и добавит местами особой, тщательно выверенной вескости. Специалист…
– Поверьте, у вас нет ни малейшего шанса. Положите оружие и выходите, вам не будет причинено никакого вреда. Поверьте, вам не следует бояться за свою жизнь…
В последнем я как раз не сомневаюсь. Всадят в мякоть ампулу, максимум – прострелят ногу. Для гарантии.
– Послушайте, – уговаривает невидимый ловец меня, – мы уважаем вас как профессионала, ваши качества сделали бы честь любому из нас, однако сейчас вы попались. Я хорошо понимаю, что вам непросто это признать, и не тороплю вас. Подумайте, еще несколько минут у вас есть…
У меня нет нескольких минут, нет и секунды. Укол в голову – опасность рядом!
Парень в нелепом костюме – «дурилке» – нарочито ярком, слепящем хаосом цветных бликов, дабы сбить с толку реакцию и глазомер объекта захвата, – распластался в прыжке. Какой может быть прыжок в щели между днищем грузовика и краем ямы – однако он в прыжке! Отшатываюсь, выбрасывая руку навстречу. Очередь!..
