покривил губы, но справился с собой. – Разрешите действовать?

– Подождите, полковник…– сказал Малахов. – Просветите неуча: что это за «Майский жук» такой?

Полковник Юрченко вздохнул.

– Малый грузовоз на три с половиной тонны груза максимум. Широкофюзеляжный, с кормовой и носовой аппарелями. Экипаж два человека. В штатном варианте не вооружен. Почти беззвучен – два ванкеля с хорошими глушителями. Ближайший аналог по летным характеристикам и назначению – старый немецкий Арадо-232. Хорошо механизированное крыло, весьма низкая посадочная скорость плюс нетребовательность к площадке. Гусеничное шасси с активной подвеской. При необходимости это дерьмо может сесть на заболоченный луг (полковник покосился через плечо на изглоданный ветром солончак и подпрыгивающие мячики перекати-поля) или, например, на лесную вырубку. При необходимости сядет аварийно и на курумник, только оттуда уже не взлетит…

– Благодарю вас, понял. Ваши соображения о цели полета?

– Ущельем им лететь еще минут девять, далее путь только на запад. Там дрянное нагорье: холмы, горушки, сухие балки. При сверхнизком полете есть где укрыться от радарного контакта, и они это знают. В каком-либо из местных кишлаков у них наверняка перевалочная база.

– А спутниковое слежение?

– Через пятнадцать минут спутник уйдет за горизонт.

– Только один спутник?!

– Это вопрос ко мне? – осведомился полковник.

Он был прав.

– Вы полагаете, у них может получиться?

– В позапрошлом году получилось, – буркнул полковник.

– Простите, я неточно выразился, – сказал Малахов. – Меня прежде всего интересует не маршрут, а характер груза. Наркотики?

– Весьма вероятно.

– Может быть, оружие?

– Тоже возможно.

– Или террористическая группа?

– Не могу полностью исключить и этого.

– А если беженцы?

– Крайне маловероятно. – Он сделал пренебрежительный жест. – Эти обычно идут пешком.

– Мне бы вашу уверенность, полковник. Что вы намерены предпринять в отношении этого самолета?

– Сбить, как только он выйдет из ущелья.

Так и есть, подумал Малахов. Спасибо Гузю – не пустил дело на самотек. Значит, сбить… И собирать обломки в радиусе двух километров, а вернее всего – выжигать эллипс разброса подчистую. И то нет гарантии даже на девяносто процентов. Суслики. Байбаки. Мыши. Упорная жизнь, способная пересидеть в норах какой угодно катаклизм. Недоставало нам нового природного очага на своей территории. Будто мало существующих.

Малахов откашлялся.

– Сбивать самолет запрещаю. Вы слышите меня, полковник?

Полковник Юрченко снял кепи и вытер лоб. На сожженной, в мелких морщинах коже резко обозначилась белая полоса от козырька. И поздней осенью нет у них в природе услады. Бьющее наотмашь азиатское солнце. Азиатский упорный ветер, как нескончаемый, сводящий с ума напев. Азиатская сушь.

Одну секунду полковник Юрченко глядел в экран и думал. А потом он сделал то, чего Малахов никак не ожидал от хорошо выдрессированного голубокрового военного. Он был изумлен, и он спросил:

– Почему?

– Вы в курсе, что он летит из чумного района?

– Тем более – сбить.

– Интересно, полковник, – иронически сказал Малахов, – зачем вы вообще связались со Службой, если и сами все знаете?

Полковник Юрченко демонстративно вздохнул.

– У меня есть приказ сотрудничать с вами.

Малахов тоже вздохнул.

– Насколько мне известно, у вас имеется не ограниченный сроком действия приказ о безоговорочном выполнении указаний Санитарной Службы, исходящих с уровня не ниже моего заместителя. Окружному отделению Службы вы, конечно, не подчиняетесь, хотя лично я думаю, что это неправильно… Все верно или я что-то перепутал?

На коричневом лице перекатились желваки.

– Все верно.

– Итак, полковник, – сказал Малахов. – Слушайте внимательно и попробуйте только отключиться. Сбивать самолет категорически запрещаю. Приказываю посадить его неповрежденным где-нибудь подальше от населенных пунктов, колодцев и троп. Место выберите сами. Я свяжусь с Мошковым, вы его знаете? Очень хорошо. Он перебросит к вам мобильную группу. Запомните: после посадки ваши люди осуществляют только внешнее прикрытие. С беженцами – если там беженцы – будут иметь контакт только люди Мошкова и ни в коем случае не ваши. Всему участвующему в операции личному составу пользоваться средствами индивидуальной биозащиты. Все. Действуйте.

Полковник Юрченко исчез из кадра. Малахов позвонил Мошкову и после краткого разговора с минуту смотрел на пустынный ландшафт. Ничего в нем не было интересного, кроме редких колючек, перекати-поля и одинокого солдата, мучительно пытавшегося свернуть в бухту длинный, волочащийся по земле кабель.

Надо было ждать. Малахов отделил пол-экрана и позволил компу выбрать канал телевидения. Там была искусственная метель за окном, и пышнотелая русоволосая секс-дива, по сценическому имени – Воспламеняющая Задом, с улыбкой а-ля Джоконда на румяном лице деловито снимала с себя валенки, ватные штаны и телогрейку. Национальный модный колорит. В куче сброшенной на пол спецодежды глаз невольно искал какой-нибудь ломик или разводной ключ, но, наверно, девушка оставила инструмент за дверью. Помянув недобрым словом Нетленные Мощи и Службу Духовного Здоровья Населения, Малахов вырубил канал.

– Через две минуты переключим на изображение с вертолета, э-э… – говоривший, явно не зная, как обращаться к Малахову, немного помычал и, не дождавшись подсказки, умолк.

– Понял вас.

Хорошо англосаксам, мельком подумал Малахов. У них «сэр» – и точка.

Он стал смотреть на Виталькины игрушки, столпившиеся на полке над экраном. Давно пора их выбросить, тоже мне реликвия… Дракона вот оставлю, эта игрушка у сына любимая была, а остальные – на помойку.

Механический дракон с ноздрями, похожими на лунные кратеры, вроде бы принюхивался. Он не возражал. И голографический портрет Кардинала, висящий над полкой, тоже не возражал, хотя и не относился к игрушкам сына. Это был умный портрет, он обо всем имел собственное мнение. Малахов вспомнил, как Кардинал, зная о портрете, однажды по-доброму погрозил пальцем. Только один раз. Наверно, понял, что Малахов держит у себя портрет не из сентиментальных чувств, а ради напоминания о возможных последствиях ошибки, и воздержался от отеческого нагоняя.

Ради напоминания о последствиях – оно полезно…

Затылок вел себя прилично, а значит, все шло как надо. Бесспорно, полковник Юрченко очень хотел бы разобраться с нарушителем по-своему и без лишнего шума, но как раз этого нельзя было допустить. Если хочешь чего-то добиться от много о себе понимающих структур, надо периодически подтягивать поводок, это Малахов знал твердо. Иначе на запросы будешь получать информацию той же степени достоверности, как байка о том, что жареная курица снесла яичко, годное к инкубации, и работать стенет