не хотелось слишком отклоняться от главного предмета разговора. — Когда вы сказали, что ваш бывший супруг был очень неравнодушен к моей матери, что вы имели в виду?
Она вздохнула, словно не знала, как облечь это в слова.
— Позвольте мне рассказать с самого начала. Мы с Гектором встретились здесь, в Майами, в 1967 году, а поженились в 1968-м.
— К тому времени моя мать уже умерла.
— Правильно. Вы были совсем маленьким, когда Гектор подружился с вашим отцом.
— Зачем ему было становиться другом моего отца, если он жить не мог без моей матери?
Именно это мне и хотелось узнать.
— А его вы не спрашивали?
— Спрашивала. Он что-то объяснил мне, но ответ и так был очевиден. Он по-прежнему любил ее.
Джек в растерянности покачал головой.
— Подождите минуточку. Он подружился с моим отцом, потому что продолжал любить мою мать?
— Могу сказать вам, что, когда Гектор приехал в эту страну, он намеревался разыскать вашу мать, даже после того как познакомился со мной. Известие о ее смерти подкосило его. Откровенно говоря, мне кажется, что он подружился с вашим отцом по одной-единственной причине — потому что только так мог узнать, что случилось с женщиной, которую он по-настоящему любил.
— Но они с отцом оставались друзьями всю мою жизнь, сколько я себя помню.
— Я хочу сказать лишь, что именно из-за вашей матери они и стали друзьями. Я не говорю, что все эти годы они продолжали дружить только из-за нее. Я совершенно уверена, что до сегодняшнего дня вашему отцу ничего не известно об их прошлых отношениях.
— И что же заставило вас позвонить мне сейчас, спустя столько времени?
— Как я уже говорила, меня взбесило, что этот лицемер в интервью вспомнил о дружбе с вашим отцом. Особенно после того, как он вел себя с вашей клиенткой, когда та давала свидетельские показания. После того, как он третировал меня все годы нашего брака. После того, как он поступил с вашей матерью, в чем я тоже не сомневаюсь.
— Что вы имеете в виду?
— Гектор… — Она спохватилась, явно взвешивая и подбирая слова. — Я была замужем за Гектором всего четыре года, но я хорошо узнала его. Поверьте мне, у него никогда не было нормальных отношений с женщинами. Он просто не способен на это.
— Вам известно что-нибудь конкретное о моей матери?
— Только то, что я видела своими глазами.
Джек непонимающе уставился на нее, растерявшись еще больше.
— Подождите. Вы с Гектором встретились после того, как умерла моя мать. Так что же вы могли видеть?
— Я видела мужчину, жившего воспоминаниями о женщине, которую он не мог забыть.
— Многим доводится носить в себе неразделенное чувство.
— Я бы назвала это навязчивой идеей, даже одержимостью.
— Сам он наверняка считает это сентиментальностью.
— Здесь не было ничего сентиментального. Этот мужчина напугал меня до смерти. Поэтому я и развелась с ним. Однажды я стала следить за ним, — сказала она напряженным голосом.
— Что?
— Он имел обыкновение уходить из дома по субботам и никогда не говорил мне, куда направляется. Поэтому однажды я проследила за ним.
— И куда он пошел?
— На кладбище «Флэглер мемориал парк».
— Там похоронена моя мать. Он приходил к ней на могилу?
— Да. Каждую субботу.
— Даже после того, как женился на вас?
— Да.
— И поэтому вы развелись с ним?
— Меня беспокоили не только его визиты на кладбище.
— Что еще?
— Он вел себя очень странно.
— Я бы хотел узнать, что именно показалось вам странным.
— Как я уже сказала, я последовала за ним на кладбище. Я спряталась за мавзолеем, чтобы он меня не заметил. Он огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что никто за ним не подсматривает. А потом…
Джек почувствовал, как сердце учащенно забилось у него в груди.
— Что потом?
Голос у нее задрожал.
— Потом он лег на ее могилу.
Джек похолодел.
— А потом он… — Голос у нее сорвался. Она не могла выговорить остальное, да и Джек больше не хотел ее слушать. Она не отрывала глаз от своей чашки с кофе. Джек смотрел на ее лицо, но перед глазами у него все расплывалось.
— И вы развелись с ним, — произнес Джек, чувствуя, как в нем закипает гнев. — И все эти годы он оставался другом моего отца. Пожимал ему руку, улыбался ему в лицо, приходил на дни рождения, использовал его для накопления собственного политического капитала.
— Я ничего не знала об этом, пока не увидела его сегодня вечером по телевизору. Но когда я услышала новости — в общем, я решила, что должна позвонить вам. Простите меня. Должно быть, это ужасно — узнать такие вещи о своей матери.
— Не нужно извиняться. Вы поступили правильно.
Они сидели и молчали. Никто из них не знал, как и о чем говорить дальше. Марица помешивала кофе, и ложечка подрагивала у нее в руке. Оттого что она рассказала о своей мрачной тайне, чувство неловкости только усилилось.
Джек взглянул на свои часы и поднялся.
— Завтра заседание. Мне пора идти.
Похоже, она испытала облегчение, увидев, что он собирается уходить. Проводив его в фойе, она открыла переднюю дверь.
— Еще раз спасибо, — произнес Джек на прощание.
Она пожала ему руку, и на лице ее появилось озабоченное выражение.
— Пожалуйста, ничего не говорите Гектору о том, что я вам рассказала. Сейчас я счастлива. Я снова вышла замуж и довольна своей жизнью.
Джек посмотрел ей в глаза и увидел в них не только беспокойство. Он увидел настоящий страх — давний страх, который вдруг снова спустя столько лет поднял голову. На мгновение ему показалось, что он смотрит в глаза своей матери. У него вдруг мелькнула мысль: не этот ли самый страх вынудил ее покинуть Бехукаль и пересечь океан? Внезапно на него снизошло озарение:
— Я не скажу ни слова, — пообещал Джек. Он повернулся и стал спускаться по ступенькам крыльца, уходя в тишину ночи. Когда за ним закрылась дверь, он обернулся, чтобы бросить последний взгляд на дверь, слишком массивную даже для этого большого дома, и на испуганную женщину у окна.
Глава пятидесятая
