Он быстро карабкался, отчаянно скребя когтями. Он открыл свой черный рот и зашипел.

Табита заорала на него:

— Вон с моего корабля!

На какую-то секунду показалось, что он ее услышал. Коричневое лицо исчезло. Рука-прут проскребла по разбитому стеклу и пропала.

— Он упал! — закричала Саския.

— Не очень-то на это надейся, — отозвалась Табита. — Элис, мы крепко держимся?

— В ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ — ДЫРА, КАПИТАН, — отметил мозг корабля.

— Кроме этого! — сказала Табита, пытаясь включить вентилятор, чтобы разогнать ядовитый туман, и потерпев при этом полное фиаско. — Этот тип может в каком-нибудь месте забраться внутрь?

— ПЕРЕДНЯЯ ДВЕРЬ ТРЮМА НЕНАДЕЖНА. ФРАСК УЖЕ НАЧАЛ ОТКРЫВАТЬ ЕЕ, КОГДА ТЫ СБРОСИЛА ГРУЗ ИЗ ТРЮМА ЗА БОРТ, КАПИТАН.

— Ты можешь закрепить ее, Элис?

— НЕТ, КАПИТАН.

— А мы что-нибудь можем сделать? Вручную?

— ЕСТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ЗАВАРИТЕ ДВЕРЬ НАКРЕПКО.

— Да! — воскликнула Табита. — Нет, черт…

— Почему нет? — спросила Саския.

— Все оборудование у роботов, — ответила Табита. — На дне Моря Джиневры.

— АЛЬТЕРНАТИВНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ВОЗМОЖНО, ВЫ СУМЕЕТЕ ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ И СНОВА ЗАГЕРМЕТИЗИРОВАТЬ ЕЕ.

— Я пойду, — вызвалась Саския.

— Нет, — Табита перегнулась к ней. — Пойду я. Когда она заглушит двигатели.

Акробатка пришла в ужас:

— Табита! Я могу открыть и закрыть дверь! Но вести корабль я не могу!

— Ничего со мной не случится, — сказала Табита. — На мне специальные башмаки для передвижений по корпусу.

— Его уже нет! — запротестовала Саския. — Он отвалился еще там! — горячо настаивала она.

Табита покачала головой:

— Вряд ли, — сказала она. — Элис, эта штука все еще там?

— ЖАЛЬ, ЧТО Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ ЭТОГО КАПИТАН. ВСЕ МОИ ВНЕШНИЕ СЕНСОРЫ УНИЧТОЖЕНЫ.

Саския протянула запачканную серебристую руку сквозь рассеивающийся туман:

— Дай мне свои ботинки!

— Они не подойдут к твоему скафандру!

С оглушительным шипением, разрывавшим слух, Элис вырвалась из кислотных облаков.

Теперь помятые бока «Кобольда» омывал электромагнитный прибой из пойманных в ловушку микроволн. Кабина заполнилась отвратительным сиянием цвета морской волны. Вселенная над ними казалась перевернутым океаном тонкого, как дымка, огня, разбухшим супом из искрящейся плазмы.

— Я только пойду закрою дверь. Я не собираюсь выходить наружу, — пообещала Табита Саскии.

— Элис! — взмолилась Саския. — Не пускай ее!

— ПРИКАЗЫ КАПИТАНА НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ, ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК ЗОДИАК.

— Ты в самом деле с ней что-то сделала, — заметила Табита.

— Я всего лишь разбудила ее!

— Раньше она никогда такой не была. — Может быть, Элис была повреждена сильнее, чем показывала. Может, это напряжение заставляло ее работать на более примитивном уровне программирования. У Табиты было время надеяться, что Элис не превратится в один из этих безнадежно рабских электронных мозгов наподобие «Шиндзацу» Веры Шоу; и в этот момент она спохватилась.

Элис может превратиться только в металлолом.

И очень скоро.

В этот момент раскрылась экзосфера Венеры и выпустила их в космос.

В верхней части разбитого ветрового стекла постепенно появлялась знакомая пелена синего цвета. Это выглядело в точности так, словно корабль потихоньку поднимался в подвешенный пруд из слегка светившихся чернил.

— Как долго мы можем здесь продержаться, Элис?

— С КАКОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ, КАПИТАН?

— Сто.

— ДВА ГОДА.

— А чтобы благополучно приземлиться?

— ДВА МЕСЯЦА.

Разбитое ветровое стекло наполнилось чернильным пространством и холодными белыми звездами. Все было очень тихо. Внизу лик Венеры закрывала ночь.

Элис начала вращение на своей орбите.

— Назад, туда, где мы были?

— ОТВЕТ ЗАВИСИТ ОТ ТОЧНОСТИ, С КОТОРОЙ МЫ ОПРЕДЕЛИМ ВРЕМЯ НАШЕГО СПУСКА, — ответила Элис. — УСЛОВНО…

— Не важно. Элис, сигнал бедствия по всем каналам.

— АЙ-АЙ-АЙ, КАПИТАН.

— Вставь вот это. Саския, автоматический повтор.

Саския нажала кнопку воспроизведения, и Элис стала наполнять пустоту повторяющимися сигналами координат. Любой, кто услышит их хотя бы вполуха, должен поймать электронный сигнал и знать, где искать.

В кабине «Элис Лиддел» царило молчание.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросила Табита.

Саския покачала головой.

— Он исчез, — тупо повторила она.

— Я пошла закрывать дверь.

— Осторожнее, Табита, — сказала Саския. — Табита? Что я могу сделать?

— Следи за пультом. Если кто-нибудь отзовется, лови их. Не давай им уйти. И присматривай за ветровым стеклом.

Саския оглядела кабину в поисках оружия:

— Если он войдет…

— Да не войдет он, — напомнила ей Табита. — Он отвалился.

Табита с трудом прошла вдоль стены в проход. Оба выхода были надежно заперты. Она проверила их управление, затем выглянула в иллюминаторы с обеих сторон.

Смотреть там было не на что: ничего и есть ничего. Далеко внизу под ними вращалась Венера, прекрасная и уродливая одновременно. Ее мощные штормы и гнилые джунгли сияли обманчивым блеском.

Табита надеялась, что поблизости все же кто-то есть. Надеялась, что это окажутся какие-нибудь заботливые и гуманные обитатели системы, которые бросятся на сигнал бедствия независимо от того, во что им это обойдется и нравится им это или нет. Она надеялась, что они не будут тянуть, не желая ни во что ввязываться, и рассчитывать на то, что кто-то отзовется раньше их.

Индикатор на передней двери трюма горел красным. Фраск, по-видимому, точно знал, как с ним управляться. По счастью, в трюме был взрыв, и волна отбросила существо, прежде чем оно успело завершить последовательность команд. Элис была права: единственное, что надо было сделать, — это открыть дверь вручную и снова закрыть ее.

Табита положила руку на кнопку перезагрузки.

Нажала ее.