— ДИФРАКЦИИ? — спросила она. — ОБЪЯСНИТЕ, ЧТО ЗНАЧИТ «ДИФРАКЦИЯ».

— Ну, что ж, по дипломатическим правилам от третьего, третьего, тридцать третьего, АД, странствующая межпланетная знаменитая труппа артистов, не имеющих удостоверения личности, не может быть удержана, задержана, напряжена или сопряжена, «ад хок», «ид эст» и «ин лье», если ей не будет предложено воспользоваться правом дифракции, — нараспев произнес Марко.

Робот не ответил. Женщина на экране нахмурилась, так, словно с трудом могла разглядеть их. Она повозилась со своими наушниками, махнула рукой через сканер.

Робот тут же зажужжал, и его антенны передвинулись в направлении Табиты.

— Назовите себя, — сказал он.

Пока Табита открывала рот, не зная, что ей говорить, из громкоговорителя робота раздался ужасающий треск, и картинка исказилась из-за вспышки помех. Все молчали. Неожиданно робот сел на пол. Его сенсоры и оружие убрались внутрь, и маленькая дверца с шумом захлопнулась за ними.

— МЕЕЕП, — сказал робот.

— Очень вовремя, — заметил Марко. Тэл, застрекотав, как мопед, взлетел прямо к нему на плечо.

Робот сидел в неуклюжей позе, но очень прямо, перед барьером. Он был совершенно неподвижен, не считая одной ноги, дергавшейся взад-вперед по полу пещеры, как нога издыхающего теленка.

— Что это с ним? — спросила Табита. — Что случилось?

— Он сел, — ответила Саския.

— Он устал, — сказал Могул.

— Так часто бывает, — сказала Саския.

Табита пристально посмотрела на Близнецов.

— Мы здесь ни при чем, — в унисон пропели они.

Марко уже переступал через спазматическую конечность робота, словно того вообще здесь не было. Тэл полетел вперед, над барьером, в темный туннель.

— Куда мы ИДЕМ? — решительно спросила Табита.

— В Правда-Сон, — ответил Марко.

— Но она сказала…

— Пошли! — хором пропели Близнецы.

И они пошли, спеша в поле низкой гравитации за птицей, откинув серый матерчатый занавес, спотыкаясь на вырубленных ступеньках, протискиваясь между плоскими бурыми сталагмитами, выраставшими из пола, как раковые опухоли, через трещину в пещере, где стена раскрошилась, обнажая решетчатую структуру ячеек с толстыми стенами. Из них высовывались волосатые языки, похожие на жирные черные папоротники, дрожавшие на сквозняке, веявшим при их приближении. Воздух был пронизывающе влажным и ядовитым.

В подобных уголках Изобилия просто нельзя не представить себя глубоко под землей, во власти какой- нибудь отсталой расы слепых, живущих в норах, бессильно пытаясь вспомнить солнце. Они все еще существуют, там и тут, эти очаги мрака и отчаяния. В один прекрасный день мы должны что-нибудь предпринять, чтобы очистить их. Я говорила это и раньше. И без сомнения, скажу снова.

Табита бежала вниз вслед за птицей, перескакивая через булыжники, через выемки, проходя под порталами из черной кости, где спали огромные неизвестные механизмы, покрытые желтовато-коричневой пылью. В покрытой ржавчиной впадине стая голых перков с визгом разбежалась при звуке их шагов. В свете брошенного ими костра Табита проверила часы. Из отпущенных ей двадцати четырех часов оставалось значительно меньше двух.

Наконец, они вышли и остановились, тяжело дыша, на широком открытом пространстве, где крыша над их головами была тусклой и далекой. Всего в нескольких сотнях метров впереди пол обрывался вниз в страшную пропасть, через которую далеко слева от них был перекинут уродливый бетонный мост. За мостом, на дальней стороне, у скопления красных, как карбункул, отелей сновали туда-сюда роботы и скутеры. Напротив отелей кто-то построил огромный зеленый купол, вздымавшийся на самом краю бездны. Площадь перед ним была выложена десятигранными плитами. На ней аккуратными рядами были припаркованы машины и стулья-седаны.

— Вот и пришли, — поздравил Марко Тэла, когда внеземная птица вернулась и снова устроилась у него на плече.

— Бей в барабаны негромко…

— И тихо играй на трубе, — посоветовал Тэл.

Они подошли к зданию. Темно-зеленые кусты в горшках обрамляли пролет широких и низких ступеней из каменной пены, ведущих вниз ко входу, закрытому толстым занавесом темно-пурпурного цвета. Здесь в воздухе носился запах денег, намек на фимиам. Где-то внутри играла бесплотная арфа.

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СОН ПРАВЕДНЫХ, — нараспев произнес теплый и сочувственный голос, доносившийся отовсюду, — ПРИЮТ ИЗБРАННЫХ ЗАМОРОЖЕННЫХ. ЧЕМ МОЖЕМ СЛУЖИТЬ ВАМ?

— Мы зовемся «Контрабандой», — сказал Марко в звенящем воздухе.

— Мы пришли повидаться с нашим менеджером.

Последовала кратчайшая пауза.

— МИСС ХАННА СУ УЖЕ ПОДНЯЛАСЬ И ГОТОВА К РАЗГОВОРУ, — произнес окружающий воздух. — ВАШ ДРУГ НАХОДИТСЯ У ЕЕ ЛОЖА. СЛЕДУЙТЕ ЗА СВЕТОМ.

Неожиданно откуда-то возник луч бледно-зеленого света и поплыл по ступенькам перед ними.

Марко снова стал тянуть Табиту за руку.

— Пойдем, сестричка, — громко сказал он. — Ханна ждет нас.

Табита рывком высвободила у него руку.

— Что это за место?

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СОН ПРАВЕДНЫХ, — снова начал окружающий воздух.

— То самое место, — сказал Марко, — где работает Ханна.

Табита взглянула вниз на ступеньки гробницы в покое ожидания. Казалось, сквозь похоронные драпировки проходила волна холода.

— Это ведь криосклепы, верно?

— Верно, — сказал Марко приглушенным повелительным тоном.

— Ими она тоже управляет?

— Конечно.

Табита встала к нему лицом.

— Нет, — сказала она. — Она мертва, правда?

— До определенной степени.

— Все кончено.

— Все в порядке, Табита, доверься мне, — настойчиво сказал Марко.

— МНОГИЕ НАХОДЯТ ЭТИ ВСТРЕЧИ ЭМОЦИОНАЛЬНО НАПРЯЖЕННЫМИ, — участливо сказал голос из воздуха. — ВОЗМОЖНО, ВАШЕЙ СЕСТРЕ СТОИТ ПРИНЯТЬ ТРАНКВИЛИЗАТОР?

— Она мертва, — сказала Табита.

— У нее твои деньги, — сказал Марко.

Зеленый огонек вежливо подпрыгивал на ступеньках.

— МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ ПРЕДПОЧИТАЕТЕ МИНУТКУ ПОДОЖДАТЬ, ЧТОБЫ СОБРАТЬСЯ С МЫСЛЯМИ И ДУХОВНО ПОДГОТОВИТЬСЯ? — спросил голос.

— Нет, — ответила Табита. И вскинула голову: — Давайте двигаться.

Пурпурные занавеси раскрылись сами по себе, и зеленый огонек скользнул между ними.

Чувствуя, как сердце бьется у нее в горле, Табита Джут последовала за артистами вниз, в залы Правда-Сна.

Они вернулись назад, в соты туннелей Изобилия.

Эта часть, по крайней мере, была цивилизована, с разбрызганным повсюду пенистым покрытием и атмосферными декоративными подсвечниками, подвешенными в орнаментальных нишах. Их манили печальные звуки арфы, перед ними летел луч света, ровно плывя между драпировками. Они следовали за лучом, Тэл проделывал акробатические упражнения в воздухе вокруг видения, не обращавшего на него