— Ты что, папаша, думаешь, что я шучу?

— Вовсе нет, — ответил Дональд. — Иногда приятно узнать, что старые порядки не меняются. Мне просто придется доказать тебе, что повторять старые ошибки — глупо.

— Да он сумасшедший, — проронил один из сообщников Старгрэйва. — Надо поскорее разделаться с ним и свалить отсюда.

— Верно, — подтвердил Старгрэйв. — Но я вижу, что старичку тоже придется сломать ногу. Мне не нравится, когда надо мной смеются.

Он двинулся вперед, сообщники встали по обе стороны от него. Дональд неторопливо осматривал комнату, запоминая расположение мебели и подмечая, что может помочь, а что помешать в схватке. Он был даже немного рад, что снова оказался в гуще событий. Один из громил внимательно посмотрел на Скай, не снявшую до сих пор своего капюшона, и со страхом попятился назад.

— Не может быть! Ведь Вэрчью говорил, что она…

Дико вскрикнув, он рухнул на пол — рукоятка ножа, брошенного Мадлен, торчала из его левого глаза. Раздался шорох вынимаемого из ножен меча, и Скай выпрыгнула вперед. Меч в ее руках превратился в сверкающий серебристый круг. На полу оказался второй бандит, получивший смертельную рану в живот. Скай быстро повернулась лицом к своему следующему противнику, который тоже вынул меч. Сталь зазвенела о сталь, и громила начал медленно отступать.

Старгрэйв и последний из его сообщников скрестили мечи с Дональдом, рассчитывая, что скоро с ним разделаются. Дональд осторожно отошел назад, а потом резким движением передвинул письменный стол, который, как баррикада, отгородил его от нападавших. Старгрэйв и его сообщник переглянулись и стали обходить стол с двух разных сторон. На лице бородача появилась улыбка. Теперь старику было некуда деваться. Дональд смотрел то на одного противника, то на другого, а потом схватил со стола пачку бумаги и швырнул ее в лицо громилы. Тот непроизвольно прикрыл лицо рукой, а Дональд вонзил ему под ребро свой меч. Старгрэйв остановился как вкопанный. Дональд потянул на себя клинок, и его противник бездыханным упал на пол. Дональд улыбнулся. О таких уловках в легендах не говорилось, это противоречило его образу благородного рыцаря. Но в этот момент Старгрэйв занес над ним свой меч, и схватка возобновилась с новой силой.

Дональд, уклоняясь и раскачиваясь, двигался вокруг стола и лишь в крайнем случае подставлял для защиты свой меч. Он знал, что, парируя мечом удары своего гигантского противника, он рискует быть просто сбитым с ног. Дональд медленно отступал, оглядываясь по сторонам в поисках выхода. Даже в свои лучшие годы он не смог бы сравняться силой со Старгрэйвом, а ведь с тех пор прошло уже столько времени! Его рука уже устала, хватка ослабла, дыхание стало частым и беспорядочным. Но спокойствие не покидало его. Что ж, дело принимало интересный оборот. Ему давно уже не бросали вызов враги.

Нырнув под рассекавший воздух клинок Старгрэйва, он сделал ответный выпад и вонзил меч в ногу бородача. Не ожидая такого резкого перехода от обороны к атаке, Старгрэйв оторопел. Он никогда не обременял себя уроками фехтования, так как надеялся на свою силу. Но меч этого старика стал мелькать все быстрее и быстрее, он словно раздвоился и обрушивался сразу с обеих сторон. Шаг за шагом Старгрэйв начал отступать, хотя в его голове не укладывалось, что такое может произойти. Отступая, он попал в узкую щель между столом и стеной. Пути назад не было, а спереди сверкал меч Дональда. Этот меч был повсюду. Мозг Старгрэйва лихорадочно искал решения, а его руки замерли. И в этот миг он ощутил обжигающую боль у себя в горле.

«Он ранил меня, — не веря сам себе, подумал Старгрэйв. — Я его изувечу! Я отрежу ему язык, выдавлю глаза. Я буду плясать на его ребрах. Он ранил меня!»

Меч выскользнул из его ослабевших пальцев и упал на пол. Старгрэйв тупо взглянул на свое оружие. По его груди струилось что-то горячее и липкое. Он провел по груди рукой — это была кровь. Перед его глазами возникла пелена, все звуки стали доноситься откуда-то издалека. Его ноги подкосились, и он упал на колени. Хлеставшая из его горла кровь превратилась в тонкую струйку, и его глаза навечно закрылись.

Дональд Ройал прислонился к стене и подождал, пока его дыхание придет в норму. Противник оказался не из слабых, но все же его нельзя было назвать талантливым бойцом. Повернувшись в сторону Скай, он увидел, что она уже расправилась со своим врагом и обыскивает его карманы.

— Что-нибудь интересное? — спросил Дональд. Скай показала ему туго набитый кошелек. В нем мелодично зазвенели монеты.

— Я никогда не работаю задаром, — спокойно сказала она.

Она выпрямилась, привязала кошелек к своему поясу и оглядела свой офис. В лужах крови лежали пятеро бандитов. Женщина недовольно поморщилась.

— Кто будет все это убирать? Почему они не напали на нас на улице? Ну ладно. Нам лучше побыстрее уйти отсюда, может быть, кто-то уже вызвал дозорных.

— Хорошо, — согласился Дональд, отстраняясь от стены. — Ты можешь пожить у меня некоторое время. В моем доме есть свободные комнаты. Я думаю, теперь уже ни у кого из нас нет сомнений, что Вэрчью — враг Мистпорта?

— Я в этом и не сомневалась.

— Что ж, теперь все ясно. — Дональд вложил свой меч в ножны. — Через некоторое время, я полагаю, мы нанесем ему визит. А пока надо подумать, о чем мы поговорим с доктором Леоном Вэрчью.

Тифозная Мэри шла по улицам Мистпорта.

Она не была безумной — ее просто запрограммировали. Империя использовала ее в своих интересах, но сама Мэри даже не знала об этом. Она осознавала себя обычной изгнанницей, спасающейся от Империи. Время двигалось для нее беспорядочными рывками, сегодня она не помнила о том, что было вчера. Главной побуждающей силой в ее жизни был страх — страх того, »то ее схватят и вернут обратно в Империю. И потребность найти своего врага. Именно это заставляло ее без устали брести по окутанным туманом улицам.

В детстве, которое она проводила в поместье своего отца, ее называли жадиной. Мать часто ругала ее за страсть все время выпрашивать понравившиеся ей сладости или вещи. В десятилетнем возрасте отец уступил ее бесконечным просьбам и подарил ей в день рождения сапфир — небольшой отшлифованный камень с мерцающим голубым огоньком в середине. Сапфиры были большой редкостью, и этот подарок стоил огромных денег, но Мэри не волновалась из-за этого. Для нее было важно, что камень красив и она должна обладать им. Она повесила его на тонкую золотую цепочку и носила с тех пор не снимая. В дни удач и душевных потрясений этот камень был для нее самым верным другом.

Теперь он исчез, и Мэри хотела во что бы то ни стало найти его. Кто и почему украл его — ей было неведомо. Но мрачный голос в самой глубине ее сознания навязчиво призывал ее идти, искать, преследовать. Иногда ей казалось, что она выследила вора, но чувства обманывали ее, и она вновь отправлялась на поиски. Она знала, что найдет свой сапфир. Она обязана была найти его.

Стремительно перебегая из тени в тень, угнетаемая страхом, Мэри блуждала по кривым улицам и переулкам Мистпорта. Ее душу поглощало безумие. За ней тянулся кровавый след — десятки погибших и лишившихся разума людей, но она даже не знала об этом. Тифозная Мэри была запрограммирована.

Скрытая туманом, она торопливо шла по узким улицам. В домах, мимо которых она проходила, начинали жалобно кричать во сне дети, и их было невозможно успокоить.