– Да, Симус О’Нейл, – согласилась она.

– Будем надеяться, что удача не покинет нас.

– Бог его знает, – ее вздох был очень похож на его. И, как всегда, последнее слово осталось за ней.

Он вышел вместе с Пэджин в холодную, усыпанную звездами ночь.

– У тебя все хорошо, Джимми? – тревожно поинтересовалась она, прижимаясь к его руке.

– А почему у меня должно быть что-то плохо? – удивленно спросил он.

– Когда ты целый вечер так задумчив, значит, что-то тревожит тебя.

– Неужели мужчина не может спокойно поразмыслить над чем-нибудь, чтобы кто-нибудь из таранцев не поднял шума вокруг этого?

– О чем с тобой говорила Леди-Настоятельница?

– Ах, это длинная история, – он снова вздохнул.

– История, которую можно рассказать в ночь рождения нашего Спасителя, – она тоже вздохнула.

Черт возьми, она даже вздыхает, как Дейдра.

– О, Святые, помогите и спасите. Женщина становится религиозным фанатиком! – воскликнул он весело и обнял ее. – Да, думаю, эту историю можно рассказать, если женщина не разочаровалась в своем муже, который оказался самым глупым простаком во всей галактике.

– А что, если она уже давно догадалась об этом, но на все согласна?

Граф Гарона шутливо шлепнул свою спутницу по мягким местам.

Что же, скорее всего, Рождество окажется не таким уж и плохим.

Монастырский колокол вызванивал старинную кельтскую Рождественскую песню. И перед тем, как начать свою длинную историю, он спел эту, прославляющую рождение Христа, песню своей настоящей женщине.