Стоящая у раковины Инга взглянула на вошедшего через черный ход Лайона с недоумением, но тот лишь приложил палец к губам, призывая к молчанию.

– Наверху, – шепнула она, улыбнувшись.

Это означало, что Кора находилась в их спальне. После памятного уик-энда она даже не упомянула о том, чтобы спать отдельно. Поразительно, как его жизнь решительно, всего за несколько дней превратилась из ада в рай. Подойдя к двери спальни, он остановился, с улыбкой глядя на сидевшую к нему спиной жену, которая говорила с кем-то по телефону.

– Нет, – сказала она, негромко рассмеявшись, – нет, он абсолютно ничего не подозревает.

Улыбка застыла на губах Лайона. Ему, конечно, следует дать знать о своем присутствии, прокашляться там или пошаркать ногами, в общем, обнаружить себя… Но он продолжал слушать.

– Откуда же он может узнать, если я сама не скажу ему об этом, чего, как вы понимаете, не сделаю. Да, конечно. Масса шампанского. – Кора вновь рассмеялась, низко и хрипло. – Оставляю все приготовления на ваше усмотрение. Мы не слишком хорошо знаем друг друга, однако… Вот и прекрасно, встретимся там. Да, в номере. В семь часов, может, чуточку позднее. Это на случай, если я не смогу найти приемлемой для мужа причины. Не могу выразить, как я жду завтрашнего вечера, Синклер. Да, я тоже. До свидания.

Ощущая, как бешено бьется его сердце, Лайон наблюдал, как, повесив телефонную трубку, Кора лениво потянулась.

В этот момент он ненавидел ее, как никогда и никого в своей жизни. Значит, все было сплошной ложью. Все! Слова, которые Кора шептала ему во время их занятий любовью. Ее взгляды, безмолвно уверявшие его в том, что он – средоточие ее жизни.

Лайону хотелось схватить ее за руку, стащить вниз по лестнице и вышвырнуть вон из своего дома. Или опрокинуть ее на кровать, сорвать с нее одежду и взять ее силой… И брать, брать, брать… До тех пор, пока она не поймет, кому принадлежит…

Должно быть, он как-то обнаружил себя, потому что внезапно Кора обернулась.

– Лайон! – Она вскочила на ноги, не в состоянии скрыть мелькнувшего в глазах беспокойства. – Ты сегодня рано. – Он молчал, да и что тут можно было сказать? – Давно тут стоишь? – нервно сглотнув, спросила Кора. – Я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – перебил он тихим, безжизненным голосом, от греха подальше засунув руки в карманы. Я прекрасно знаю, что именно ты имеешь в виду, Кора.

Неуверенно улыбнувшись, она двинулась к нему.

– Наверное… наверное, ты услышал…

Лайона вдруг захлестнула волна ослепляющей ярости, шагнув вперед, он крепко схватил ее за плечи.

– Кто он? Кто тот человек, с которым ты договорилась о встрече?

– Что? – спросила она, открыв от удивления рот.

– Кто этот мужчина? Этот сукин сын, который с тобой разговаривал? – Он тряхнул ее, растрепав волосы. – Скажи мне его имя!

– У меня нет никакого мужчины, – ответила Кора дрожащим голосом. – Кроме тебя. – Лайон отпустил ее. Как ему хотелось поверить ей. Как хотелось! – Ты мне не доверяешь, Лайон, да?

– Как я могу тебе доверять? Для тебя лгать так же естественно, как дышать. – Он вновь схватил ее. – Скажи мне, с кем ты разговаривала.

Кора взглянула в лицо мужу. Она могла сказать ему все, однако какой в этом смысл? Может быть, Лайон на этот раз и поверит, но подобное будет повторяться вновь и вновь. Брак требует любви и доверия, а у него по отношению к ней нет ни того, ни другого. Осознание этого причиняло нестерпимую боль, но он никогда не узнает этого. Все, что у нее теперь осталось, – это ее гордость.

– Нет! – решительно сказала Кора и освободилась из удерживающих ее рук.

Лицо его исказилось, рука взвилась в воздух. Высоко вскинув голову, она ожидала удара, но предназначенный ей удар достался ни в чем не повинной стене. Она обошла его, потом до Лайона донесся стук ее каблучков по ступенькам лестницы. Он не шелохнулся.

Все было кончено. Его мечты о будущем, надежды, планы… все пошло прахом, потому что он знает правду, отрицать которую невозможно. Его жена оказалась именно тем, чего он больше всего опасался, – средоточием худших качеств всех женщин, отравлявших жизнь членам семьи Кинг. Она аморальна, она лжива, она ему неверна. А его, Лайона, угораздило ее полюбить.

День склонился к закату, потом вечер уступил место ночи, но Лайон почти не замечал этого.

Кора ушла. Уехала на такси час тому назад вместе с Фрэнком. Он наблюдал за ними из окна… наблюдал и позволил этому случиться, потому что знал: сотворенный им мир оказался фикцией. Лайону хотелось, чтобы у его сына были любящие родители и родной дом, но хотеть не значит мочь.

Сердце его болезненно сжималось от тоски. Видит Бог, женясь на Коре, он знал, что она из себя представляет. Он не любил ее. Просидев несколько часов в постепенно темнеющей комнате, Лайон выкинул дурацкую иллюзию последних дней из головы.

Ему будет недоставать Фрэнка, и если Кора полагает, что сможет воспрепятствовать его общению с сыном, то сильно ошибается. Утром он первым делом позвонит своему адвокату и распорядится начать процедуру взятия сына под опеку.

Хотя нет. Нет, черт побери, он этого не сделает. Мальчик любит мать, а та любит его. Что бы она из себя ни представляла, мать из нее получилась хорошая. Пусть Фрэнк живет с ней, а он будет видеться с сыном по уик-эндам, по праздникам, во время отпуска… В общем, именно этим адвокат и займется.

Такое решение ему следовало принять с самого начала, а не вынуждать Кору выходить за него замуж.