Патрисия опустила глаза на деревянный прилавок.
— У меня голова раскалывается. Это все не похоже на реальность, скорее на какой-то сон. Кошмар. — Она оглядела магазин. — Хотела бы я не знать всего этого.
Джек шумно вздохнул.
— Я могу сделать так, что ты все забудешь. Я надеялся найти кого-нибудь, кто сможет принять все, как есть, но понимаю, что это лишь мечты. Однако я могу стереть твои воспоминания.
Патрисия взглянула на него.
— Как?
— С помощью поцелуя. Поцелуя демона. Так мы защищаем себя от тех, кто случайно обнаруживает правду. Мне уже доводилось это делать. Ты все забудешь.
Патрисия никак не могла заставить себя поверить в это. Как она сможет забыть? Больше похоже на какую-то уловку. Она вдруг поймала себя на том, что смотрит на губы Джека. Сколько раз она представляла себе, как он целует ее? И уж ни разу она не думала о том, что его поцелуй может что-то стереть из ее памяти, больше сосредотачиваясь на том, как его губы и язык будут скользить по ее коже. Он ведь демон. Окажутся ли его губы теплее обычного? А язык — обжигающе горячим?
— Ты умеешь летать? — Эта мысль неожиданно пришла ей в голову.
— Именно поэтому мне удается собрать так много душ. Конечно, летать удается только по ночам. В темноте меня сложнее увидеть, — пояснил он.
Патрисия вспомнила, какими огромными оказались его крылья. И черными, как ночь. А еще Джек был полностью обнаженным. Она вдруг спросила себя, каково это: летать, не чувствуя никаких ограничений? А может ли он поднять кого-нибудь в воздух? Эта мысль заставила желудок сжаться. Ведь Джек должен быть при этом голым.
Что чувствуешь, когда паришь над облаками, и к тебе прижимается обнаженное мужское тело? А возможно ли заниматься в воздухе любовью?
Ход ее мыслей прервал резкий хруст, когда Джек откусил от своего леденца.
— Уже согрелась? Хочешь кофе?
— Нет. — Патрисия более чем согрелась. Она позволила своему воображению вырваться на свободу, и теперь все ее тело просто пылало. Это бред. Он же демон. Она не должна испытывать ничего подобного. Но сейчас, когда Джек объяснил, что демоны вовсе не зло, он заставил ее почувствовать какое-то темное возбуждение.
— Этот поцелуй, который заставляет человека забыть… как тебе удается стереть только воспоминания о том, что ты демон, а не все остальные тоже, — поинтересовалась Патрисия.
— Все зависит от того, насколько поцелуй глубок. Обычно человек сам хочет забыть, поэтому открывает мне эту часть своей памяти. А поскольку я слышу мысли, то знаю, когда воспоминание исчезает. И сразу же обрываю поцелуй. — Джек обогнул прилавок и подбросил еще одно полено в печь.
Патриция облизала губы, так и не решив, верит ли в его басни о поцелуях. Она подошла к Джеку, и когда он обернулся, на его лице вспыхнуло удивление от того, что она находится так близко. Она вновь провела языком по губам, а потом приподнялась на цыпочки и прижалась своим ртом к его. Все ее мечты о Джеке нашли свое подтверждение в этих нескольких секундах, пока она ощущала его мягкие теплые губы. Джек был на вкус, словно мята. Затем она отстранилась и обнаружила, что он стоит совершенно неподвижно и не отрывает от нее глаз.
Наверное, она целовала его недостаточно долго. На этот раз Патрисия обхватила его лицо ладонями и приоткрыла губы, вновь прильнув к его рту.
Джек издал странный звук — то ли рычание, то ли стон, и когда он заговорил, его речь была прерывистой.
— Поцелуй демона. Я должен быть в демонском обличии, чтобы это сработало.
Патрисия практически не обратила внимания на его замечание, больше думая о том, какие мягкие у него губы, какими сладкими они показались на вкус, как теплое дыхание обжигает ее кожу.
Когда же до сознания дошел-таки смысл его слов, она отшатнулась.
— О!
Что с ней происходит? Даже бесконечное повторение того, что он адское создание, не могло остудить ее пылающих мыслей. Даже сейчас, сгорая от стыда, она чувствовала легкое покалывание в губах и тянущую боль внизу живота.
Джек по-прежнему стоял неподвижно, его руки висели по бокам, и он просто смотрел на нее сверху вниз. Когда она положила руку ему на грудь, он стиснул челюсти, и Патрисия уловила, как неистово колотится его сердце. Ей явно удалось произвести на него впечатление. А у самой Патрисии просто голова шла кругом.
— Должно быть, у демонов есть какой-то особый талант к совращению, потому что я не знаю, что на меня нашло. — Она прижала руки к своему животу. — Пожалуйста, скажи, что это ты заставляешь меня вытворять такие вещи.
— Я ни черта не делаю, — пробормотал Джек. — Пока что.
— Ты хочешь сказать, что у демонов и правда есть какие-то способности? — спросила Патрисия.
— Мы умеем делать пару фокусов.
— Например?
Патрисия распахнула глаза, когда вокруг нее обернулось, лаская все тело, что-то теплое. Джек к ней не прикасался, но она чувствовала, как он обнимает ее, как его ладони двигаются по спине и животу.
И ниже. Невидимая рука скользнула между бедер и прижалась к лону, заставляя Патрисию задохнуться. А потом все исчезло.
— Это… сделай так еще.
На это раз тепло буквально накинулось на нее. Невидимые ладони принялись ласкать грудь, касаться губ, надавливать на складки между ног, и Патрисия покачнулась от острого ощущения, прострелившего каждую частичку тела. Горящие пальцы пробежали по лону, другая рука стиснула правый сосок. Она застонала, и огненные ленты опять сжались вокруг нее.
— Это так словно… О Боже! — Патрисия чуть не упала на колени, когда жар добрался до самого чувствительного местечка. Она схватила Джека за руки, чувствуя, как напряжены его мышцы. Ритм ускорился, и Патрисия принялась жадно глотать воздух; невидимые пальцы принялись пощипывать ее соски, пока те не уперлись в ткань платья. А потом все исчезло так же быстро, как появилось.
Когда легкий стон сорвался с губ Патрисии, Джек позволил своей силе растаять.
Патрисия подняла на него широко распахнутые глаза, и он вздрогнул. Не стоило ему этого делать. Но когда она поцеловала его, Джека словно молнией ударило. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не сгрести ее в объятия. Но вот перед тем, чтобы немного приласкать девушку своей
Джек не ожидал, что она так скоро привыкнет к мысли, что он демон. И уж естественно он не думал, что страх исчезнет так быстро, и она поцелует его, причем дважды. А какими горячими были ее мысли…
Неожиданно Патрисия прыгнула на него, обернув своими руками его плечи.
Губы лихорадочно прижались к его рту, а руки Джека сжались вокруг ее талии. Проклятье, это было так восхитительно! Он обнял Патрицию еще крепче, когда ее мысли захлестнули его. Она думала о нем — обнаженном, с крыльями. Вот только представляла она все совсем не так. В ее фантазиях Джек нежно целовал ее, медленно ласкал. А на самом деле в эти минуты ему больше всего хотелось швырнуть ее на пол и овладеть так, словно он и правда был одним из тех исчадий ада, которым она его считала.
— Триша, — пробормотал он. Ее язык пробежал по его нижней губе, и Джек потерял над собой контроль. Он накрыл губы Патрисии своими, просовывая язык между зубами, ощущая бархатистое тепло ее рта. Ее стон задрожал, растворяясь в поцелуе.
Резко отстранившись, Джек сделал шаг назад.
— Что… что случилось? — прошептала она.
Повернувшись, Джек шагнул к двери и крепко запер ее, а затем опустил шторы на окнах. Последнее, что было ему нужно — чтобы по городу поползли слухи о Джеке Эйвери, обесчестившем дочь Уивера… хотя
