Лориол Кент сидела рядом с профессором. Пета посмотрела на нее и только сейчас поняла, насколько она красива. Чудесные блестящие волосы… сверкающие зеленые глаза… изящные черты лица… Боже мой, подумала Пета в неподдельном восхищении, к чему работать секретаршей? Она должна быть моделью или кинозвездой! Неудивительно, что даже жесткий, чопорный опекун не устоял перед ее чарами!

Она не сердилась на Лориол за то, что выдала ее. Она это сделала ненарочно. Пета приберегала враждебность только для Николаса Уэринга. Ведь если он и попытался ее немного защитить, то уже ясно дал понять, что получает огромное удовольствие, наблюдая, как ей неловко!

Он сидел напротив, и, хотя Пета не могла на него смотреть без неприязни, ей пришлось признать, что, по крайней мере внешне, он довольно привлекателен. Его глаза были дымчато-серыми, брови — густыми и черными. В уголках его глаз виднелись многочисленные морщинки. Его лицо с высокими скулами покрывал сильный загар, а резко очерченные губы выдавали решительный характер. Хотя он сидел очень спокойно, с непроницаемым выражением лица, при взгляде на него создавалось почти невероятное впечатление легкой, сдержанной силы… А она-то представляла его себе слабым, бледным инвалидом!

Может быть, он почувствовал, что Пета на него смотрит, потому что повернулся и встретился с ней взглядом. Девушка разозлилась, когда в дымчатой глубине его глаз заплясал зеленый огонек веселья, несмотря на то что твердая линия губ не дрогнула даже в легкой улыбке. Петой овладело необъяснимое смущение. Она поторопилась, глотая бульон, и задохнулась от кашля. Черт бы побрал этого Уэринга! — яростно подумала она.

Раньше, чем объект ее ненависти успел заговорить, Пета намеренно сосредоточилась на том, что профессор говорил своей секретарше. Что-то невероятно интересное, судя по ее вниманию! Пета из-под опущенных ресниц наблюдала за ними. Ее изумило поведение опекуна. Она вновь спросила себя, что привело такую красивую девушку, как Лориол Кент, в захолустное норфолкское местечко. Ведь она наверняка могла выбрать какую-нибудь интересную работу. Тогда почему предпочла помогать пожилому, не очень привлекательному профессору в работе над книгой, которая, возможно, окажется очень скучной?

Похоже, Лориол прочла ее мысли. Она улыбнулась Пете, невинно глядя на нее широко раскрытыми зелеными глазами:

— Правда, археология невероятно увлекательна, Пета? Тебе очень повезло, ведь твой опекун — сам профессор Девлин! Должно быть, он многому тебя научил.

Пета вновь залилась румянцем. Вообще-то археология казалась ей невероятно скучной — из этого она никогда не делала тайны.

— Боюсь, — как обычно, сухо произнес Джон Девлин, — вы ошибаетесь, мисс Кент. Пета никогда не проявляла интереса к моей работе. И я сомневаюсь, что она хоть раз в жизни посещала музей. Разве я не прав, моя дорогая?

Язвительность его тона обидела Пету. Она пристально взглянула на профессора:

— Вы правы, дядя. Я плохо понимаю, зачем рыться в прошлом. А древности наводят на меня большую скуку.

У Лориол тут же вырвался негодующий крик, а профессор Девлин сдвинул брови. Но не успел он ответить, как раздался низкий приятный голос Николаса Уэринга:

— Тогда чем же ты интересуешься, Пета?

— Она любит плавать под парусами. — Энн с опасением слушала их разговор и теперь благодарно взглянула на спасителя. Поскольку Пета не торопилась с ответом, Энн ответила за нее. — А вы… вы когда- нибудь плавали под парусами, доктор Уэринг?

Он покачал головой и улыбнулся:

— Нет. Но, наверное, если жить в вашей местности или неподалеку, то интерес к лодкам приходит сам собой?

— Не совсем, — холодно ответила Пета. — Есть возможность, но часто не хватает стимула.

— Я бы очень хотела научиться плавать под парусами! — Лориол живо повернулась к Николасу. Ее глаза сияли. — Ник, мы оба должны попробовать! Правда, это будет весело? Ведь это не трудно, правда, Пета?

— Совсем не трудно.

— Боюсь, на меня рассчитывать нечего. — В голосе Николаса прозвучало вежливое сожаление. — Меня не очень привлекает вода.

Это не удивило Пету. Она презрительно скривила губы. Но Лориол с очаровательным видом надулась. Она выглядела такой разочарованной, что профессор Девлин улыбнулся и с отеческим видом похлопал красавицу по плечу. Со мной он никогда не был таким милым, внезапно подумала Пета.

— Вы должны взять у Петы несколько уроков, моя дорогая. Это, по крайней мере, она сможет выполнить, — добавил он язвительно.

Лориол посмотрела на Пету, и у нее поубавилось восторга.

— У тебя есть собственная лодка?

— Нет. Я плаваю под парусами с другом, — ответила Пета.

Лориол торжествующе улыбнулась:

— Но там найдется место для меня?

Пета вспомнила ультиматум Майка и забеспокоилась:

— Может быть. Я… я не знаю. Майк не очень любит новичков.

— О! — Лориол приподняла изящно изогнутые брови. — Что ж, конечно, в таком случае…

Профессор Девлин посчитал своим долгом вмешаться:

— Я так понимаю, что моя подопечная преподает в местной школе парусного спорта, мисс Кент. Может быть, она хочет обманом лишать своих нанимателей возможной ученицы?

— Подумать только, неужели ты окончила школу? — Глаза Лориол были такими же широко открытыми и невинными, как раньше. — Ты выглядела совсем ребенком, когда мы впервые увидели тебя, Пета. Николас не сомневался в том, что у тебя нет прав!

Николас Уэринг сделал непроизвольный жест, которого Пета не заметила. Да ведь она сказала это нарочно, подумала Пета, оцепенев от удивления. Она увидела, как помрачнело лицо опекуна, и с жаром возразила:

— Я с первого раза сдала экзамен! И мне не пришлось кому-то показывать свидетельство о рождении!

— О, прошу прощения. Я не хотела… — Лориол извинялась так мило, что Пета засомневалась — не ошиблась ли на ее счет.

Она не успела понять, что думает на самом деле, как Николас спокойно произнес:

— Всегда рискованно гадать о возрасте женщины. Помните племя индейцев, которое в прошлом году мы встретили джунглях, профессор? Там была одна невероятно сморщенная старая карга, которую я принял за матриарха племени. А потом выяснилось, что ей и сорока нет! К счастью, она оказалась исключением… большинство женщин были хорошенькими, хотя дикими и робкими.

Он повернулся к Энн, чтобы ответить на ее вопрос, и опасный момент миновал. Тем не менее Пета все равно готовилась дать отпор. Она сидела очень прямо на резном стуле в стиле эпохи королевы Анны и старалась как можно меньше смотреть на Николаса Уэринга и говорить с ним. Девушка не только потеряла свой обычный аппетит, но ей казалось, что она задыхается в комнате, что тяжелая атмосфера давит на нее. Пета отвечала на все замечания как можно короче. А поскольку Энн никогда не отличалась разговорчивостью, беседу постепенно повели трое человек. Главной темой обсуждения стало Перу.

Все, что Пета знала о Перу, возможно, уместилось бы на обороте почтовой марки, и еще бы место осталось. Но неожиданно для себя девушка обнаружила, что слушает с большим интересом. Ее опекун профессор Девлин не мог вдохнуть жизнь в свои точные, педантичные высказывания, но у Николаса оказался дар, который нехотя признала даже Пета — рассказывая, рисовать перед собеседниками живые картины. Лориол тоже прекрасно вела беседу, и Пета очень скоро поняла две вещи. Во-первых, новая секретарша профессора так же умна, как и красива, а во-вторых — они с Николасом близкие друзья. То и дело кто-то из них небрежно вспоминал о том, что им довелось пережить, а Лориол, в отличие от Николаса, к тому же часто спрашивала: «Ты помнишь?»

Пета очень обрадовалась, когда ужин закончился. Она сбежала на кухню мыть посуду. Потом по просьбе Энн подала кофе. Лориол играла в шахматы с профессором. Николас смотрел в окно. Он подошел к