виду молодую девушку, ее дочь. Это она якобы все выяснила благодаря реке. Также река сказала ей об очередной смерти, постигшей их семью. Королева сразу догадалась, что речь идет о ее брате Энтони и ее сыне от первого брака Джоне Грее. Потом они обе распахнули окна, высунулись наружу и, повиснув над водой, стали слушать реку. Да, именно так они выразились. Более всего в эти минуты они напоминали двух водяных ведьм. Любой человек на моем месте испугался бы!

— Значит, принцесса утверждает, что Энтони Риверс мертв?

— Кажется, они обе ничуть в этом не сомневаются.

Я перекрестилась. Елизавету Вудвилл и раньше обвиняли в том, что она связана с темными силами, но позволять собственной дочери пророчествовать вот так, находясь в святом убежище… Нет, это, безусловно, происки дьявола!

— У королевы наверняка имеется своя сеть шпионов, поставляющих ей сведения, — задумчиво вымолвила я. — И вообще, она, видимо, гораздо лучше подготовлена к жестоким поворотам судьбы и гораздо лучше вооружена, чем мы себе представляли. Но как все-таки ей удалось получить известия из Уэльса раньше, чем мне?

— Она еще кое-что сказала.

— Королева?

— Нет, принцесса. Сказала, что проклята, поскольку ей предстоит стать следующей королевой Англии и взойти на трон, который должен принадлежать ее брату.

В полном изумлении я уставилась на доктора Льюиса и некоторое время ошеломленно молчала. Потом нерешительно спросила:

— Вы ничего не путаете? Она именно так и сказала?

— Да, и она была поистине ужасна! Она обвинила мать в том, что та имеет невероятные амбиции, которые навлекли проклятье на всю их семью, и вот теперь ей, Елизавете Йоркской, придется отнять трон у собственного брата… потом она жестоко прибавила, что уж этим-то мать должна быть довольна, хотя ее братья и лишаются в таком случае законного наследства.

— Что же она имела в виду, как по-вашему?

— Она ничего не пояснила, — пожал плечами доктор. — Ох, миледи, принцесса выросла очень красивой девушкой, но в эти минуты выглядела просто пугающе. И я полностью ей верил! Да, вынужден в этом признаться. Она вещала совершенно убежденно, точно настоящая Кассандра. И у меня нет сомнений: так или иначе, но она действительно будет королевой Англии.

Я легко вздохнула. Это настолько совпадало с моими собственными тайными планами и молитвами, что не могло не быть словом Божьим, хоть Он и вложил его в уста истинного сосуда греха. Она действительно станет королевой Англии, если моему Генри и впрямь предстоит сесть на трон, а ей — выйти за него замуж. Такова ее единственная возможность занять престол, другой и быть не может.

— Но и это еще не все, — осторожно сообщил Льюис. — Когда я спросил королеву, не попытается ли она как-нибудь вызволить из Тауэра принцев Эдуарда и Ричарда, она вдруг обронила как бы невзначай: «Это не Ричард».

— Как-как она сказала?

— Она сказала: «Это не Ричард».

— Но какой в этом смысл?

— В этот момент появилась принцесса в насквозь промокшем платье и заявила, что ей обо всем известно: и о том, что Совет поддержал герцога Ричарда, и о том, что их семья лишилась наследства… Ну а потом она предрекла, что ей суждено стать королевой Англии.

— Но вы успели уточнить у королевы, что значит: «Это не Ричард»?

Доктор сокрушенно помотал головой. Я пришла в бешенство: у этого человека «с огромным жизненным опытом» не хватило ума выяснить самое главное!

— Неужели вы даже не догадались, что это-то и есть важнее всего? — рявкнула я, теряя терпение.

— Мне очень жаль… но появление принцессы было столь… Господи, да она казалась совершенно неземным существом!.. А потом ее мать заметила, что сейчас «страна находится под воздействием сухого заклятия», но вскоре они опять вызовут наводнение. Нет, они обе были просто ужасны! Вам же известно, они всегда считали прародительницей своего семейства водную богиню. Ах, миледи, если бы вы видели их, вам бы тоже показалось, что эта водная богиня сама сейчас восстанет из темных вод Темзы!

— Да-да, — отозвалась я, не испытывая к доктору ни малейшего сочувствия, — догадываюсь, что они действительно выглядели пугающе. Но может, королева еще что-то говорила? Допустим, о тех своих братьях, которым удалось покинуть Англию? О том, где они сейчас и чем занимаются? Эти двое в силах поднять полкоролевства.

Льюис покачал головой.

— Нет, она не упоминала о них. Но дала понять, что прекрасно меня расслышала, когда я тихонько намекнул, что вы, миледи, могли бы помочь принцам сбежать. Уверен, она и сама затевает что-то подобное. Она явно планировала вытащить своих детей из Тауэра, но теперь поняла, что Ричард всерьез намерен захватить трон, и, по-моему, королева в отчаянии.

Я кивнула и жестом велела доктору удалиться, а сама тут же направилась в нашу маленькую часовню и опустилась на колени у алтаря. Мне был необходим божественный покой, необходимо было очистить душу от целого вихря почти преступных мыслей. Принцесса Елизавета увидела свою судьбу, и ее пророчество лишь подтвердило мои догадки, что именно она будет женой Генри, когда он будет править страной. Однако слова ее матери — «Это не Ричард» — наполнили мою душу тревогой.

Что имела в виду королева? «Это не Ричард»… Что в Тауэре находится не ее сын? Или же что боится она вовсе не Ричарда Глостера? Я так и не сумела однозначно ответить. Конечно, этот глупец Льюис должен был прямо поинтересоваться смыслом этой фразы! Впрочем, я предполагала подобный исход и часто думала: неужели королева столь глупа, что и второго сына отдаст врагу? Ведь Ричард уже похитил одного мальчика и держит его в заточении. Я давно и хорошо знала Елизавету, целых десять лет я служила ей и понимала: она слишком умна и осторожна, она не может не догадываться о последствиях, в том числе и самых худших. К тому же Королевский совет явился к ней в полном составе и сообщил, что выбора у нее нет и с мальчиком ей придется расстаться. Затем они удалились, весьма довольные собой, вместе с маленьким принцем Ричардом, державшимся за руку архиепископа. Однако меня не покидало подозрение, что Елизавета успела заранее подготовиться к их приходу. И я никогда не сомневалась: она сделала все возможное для спасения хотя бы этого, своего последнего сына, когда он еще был на свободе, и наверняка постаралась переправить его в тайное место. Любая женщина поступила бы так же, а королева к тому же умна, решительна и сыновей своих любит до безумия. Сама она никогда не послала бы их навстречу опасности и никогда не позволила бы младшему сыну отправиться туда, где над старшим уже нависла угроза.

Но что именно ей удалось провернуть? Если в Тауэре два мальчика и второй — вовсе не Ричард, то кто он? Неужели она отдала какого-нибудь нищего паренька, переодев его в платье сына? Или убедила кого-то из своих вассалов, которые на все для нее готовы, одолжить ей ребенка? Хуже всего было то, что я понятия не имела, где в действительности находится принц Ричард, второй законный наследник английского трона, если его нет в лондонском Тауэре под надежным замком. Если Елизавета сумела где-то спрятать Ричарда, рассуждала я, если он в безопасности, то именно он в случае чего станет наследником трона, а значит, и непреодолимым препятствием для моего сына. Неужели королева на это намекала? Или лишь притворялась? Неужели ей просто нравится меня мучить? Нравится дразнить меня, чувствуя свое превосходство и нарочно предлагая моему посланцу, доктору-тугодуму, неразрешимую загадку? Может, она специально произнесла имя своего сына, дабы посмеяться надо мной и показать, что уверена в своих пророчествах? Или она просто оговорилась? Нет, скорее она все-таки давала мне понять: что бы ни случилось с принцем Эдуардом, у нее есть еще один наследник — Ричард.

Несколько часов подряд я молилась, стоя на коленях, в надежде, что Царица Небесная все же подскажет мне, в чем заключается тайная игра Елизаветы Вудвилл, этой самой земной из всех земных королев. Неужели она по-прежнему плетет свои чары, желая в очередной раз одержать надо мной верх — даже в такой момент, когда она сражена великим горем и близка к гибели? Но Пресвятая Дева так мне и не явилась. И святая Жанна тоже ничего не посоветовала. И Господь молчал, не желая беседовать со мной,