– Мы застрахованы. Ну, иди сюда, я проведу экскурсию.

Томми показал мне весь дом. На первом этаже всюду – и в гостиной, и в столовой, и в обеих спальнях для гостей – были настелены дубовые полы. Наверху полы были затянуты шерстяным ковровым покрытием чудесного бежевого оттенка. Кроме двух огромных спален и кабинета места там еще было на десятерых. Некоторые комнаты оказались вообще пустыми. Судя по спальням, мебель братья закупали целыми комплектами, прямо из демонстрационного зала.

Обойдя дом, мы вернулись на кухню. Оба мы понимали, что уже поздно. Томми держался непринужденно, но, похоже, побаивался: а вдруг заявится братец?

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил он.

– Пожалуй, нет, но все равно спасибо. Мне еще надо поработать. И благодарю за экскурсию. Дом великолепен.

– Тебе надо его днем посмотреть. Здесь потрясающие виды. – Он взглянул на часы. – Давай я тебя отвезу.

В «порше» я почувствовала некоторую напряженность в атмосфере. По дороге мы болтали о всякой ерунде, но я понимала, что меня тянет к нему все больше и больше. Томми остановил машину неподалеку от Рози, в пятидесяти метрах от моего дома. Выйдя из машины, он открыл мне дверцу.

Мы постояли в нерешительности, не зная, как прощаться. Он поправил застежку на моем дождевике.

– Смотри не промокни. Можно я тебя провожу?

– Да я совсем рядом живу. Отсюда видно.

– Я знаю, – улыбнулся Томми. – Узнал твой адрес из контракта и уже побывал там. Очень миленькое местечко.

– Ты такой любопытный?

– Когда дело касается тебя.

«Ну…» мы сказали одновременно и хором расхохотались. Я пошла в сторону дома, а он сел в машину и секунду спустя умчался.

Утро вторника тонуло в густом тумане. После пробежки и завтрака я поработала дома – дописывала отчет для Фионы.

Из дому я вышла в 9.35. На 10.00 у меня была назначена встреча с лучшим другом Дау Перселла Джейкобом Триггом. Он жил в самом центре Хортон-Рэвин. Я свернула налево, въехала в задние ворота Хортон-Рэвин. Тут я подумала о Томми и расплылась в такой идиотской улыбке, что мне даже стало немножко стыдно.

Километра через полтора я увидел нужный мне дом. Я поставила машину и вышла. На первом этаже не горело ни одно окно. Дверной звонок отсутствовал, на мой стук никто не отвечал. Неужели Тригга нет?

В надежде отыскать кого-нибудь, кто бы знал, дома Тригг или нет, я пошла вниз по лужайке. За грушевыми деревьями я заметила оранжерею, рядом с которой притулился сарайчик.

В сарайчике я увидела человека, склонившегося над высокой скамейкой. Несмотря на прохладу, он был в шортах. На обеих ногах у него были металлические шины. Рядом я заметила костыли. Густые седые волосы прикрывала кепка. На скамейке перед ним стояло штук пять-шесть растений в горшках.

Я остановилась в дверях:

– Добрый день! Извините, что отрываю вас. Вы, видимо, мистер Тригг?

– Что вам угодно?

– Я Кинси Миллоун.

Тригг обернулся и недоуменно уставился на меня. Ему было лет шестьдесят с хвостиком, нос красный, лицо мясистое, да и сам довольно упитанный.

– Я приехала задать вам несколько вопросов о докторе Перселле.

Наконец он понял, в чем дело.

– Прошу прощения. Я забыл, что вы должны приехать.

– А нет, это я должна была позвонить и напомнить. Благодарю, что согласились со мной побеседовать.

– Надеюсь, я хоть чем-то смогу вам помочь.

– Как я понимаю, вы старинный друг доктора Перселла?

– Да уж лет двадцать, не меньше. Я у него лечился. Когда на меня после автокатастрофы подали в суд, он давал свидетельские показания.

Я улыбнулась:

– А чем вы занимались?

– Продавал лекарства, медицинское оборудование.

– У вас, похоже, дела шли неплохо. Владения у вас впечатляющие.

– Мне выплатили неплохую компенсацию. Впрочем, здоровья деньгами не вернуть. Я раньше бегал, играл в теннис. Знаете, тело воспринимаешь как данность, а потом раз – и ты калека. Впрочем, мне повезло больше, чем другим. – Он окинул меня пристальным взглядом. – Ну как, дело продвигается?

– Пока на мертвой точке. Я переговорила со множеством людей, и у каждого – своя теория, а мне нужны факты.

Тригг нахмурился:

– Боюсь, я вам тоже ничего определенного не скажу. Меня это и самого огорошило.

– Вы с ним часто виделись?

– Раза два в неделю. Он заезжал ко мне по дороге на работу попить кофейку. Я мог рассказать ему буквально обо всем. И он мне тоже доверял. Кристал сказала, вас наняла Фиона.

– Да. Сейчас она в Сан-Франциско, но днем должна вернуться. Я тут землю носом рою, разговариваю со всеми подряд: надеюсь убедить ее, что она не бросает деньги на ветер.

– И кто у вас в списке?

– Ну, я поговорила с одним из его партнеров – с Джоулом Глейзером. С Харви Бродусом я еще не общалась. Я расспрашивала людей в клинике, была у его дочери Бланш.

– А с бывшим мужем Кристал вы не разговаривали?

– Это мне в голову не пришло, но могу и его расспросить. Только он-то здесь при чем?

– Может, и при чем. Месяца четыре назад Дау встречался с Ллойдом. Я понял, что это насчет Лейлы, впрочем, точно не скажу. Вы, наверное, знаете, Лейла некоторое время жила у Ллойда. Кристал устала с ней ругаться, и Лейла переехала к отцу. Она пошла здесь в частную школу, в восьмой класс. А через пару месяцев совершенно отбилась от рук. Начала прогуливать, пошли наркотики, вино. Тут уж Дау вмешался и записал ее в Фитч. Там правила строгие, и она этого Дау простить не может.

– Я так поняла, что Ллойд с Кристал общаются нормально?

– Более-менее. Она все еще перед ним стелется. Кристал всегда была у Ллойда под каблуком.

– Неужели?

– Она была стриптизершей в Лас-Вегасе, а он проматывал все, что она зарабатывала. У них были совершенно безумные отношения – пьянство, скандалы. А потом она познакомилась с Дау и переехала с дочкой в Санта-Терезу. Думаю, решила, что Дау – ее выигрышный билет; так оно и оказалось. Но Ллойд отправился за ней следом. Он был вне себя.

– Откуда вы все это знаете?

– Дау рассказывал, – ответил Тригг. – По-моему, он боялся, что Ллойд найдет способ утвердить свое влияние. А еще его очень огорчала Фиона, которая постоянно требовала денег. Она была убеждена, что он к ней вернется, и это тоже его удручало. Поэтому он туда и поехал.

– Куда это туда?

– Он собирался поговорить с Фионой, выяснить отношения раз и навсегда.