– Он надеялся, что мы с Харви его защитим. Я его, как мог, успокоил, но объяснил, что покрывать никого не буду. Если обвинения будут доказаны, я при всем желании не смогу ему помочь.

– Но зачем ему было так рисковать? Тем более в таком возрасте, с таким положением. Денег же ему хватало.

– В этом я не уверен. Дау всегда зарабатывал достаточно, но содержание Кристал обходилось недешево.

Снова зазвонил телефон, но Джоул даже бровью не повел, поэтому я продолжила:

– Вы считаете, Кристал вышла за Дауэна ради денег?

– Я бы так не сказал, – покачал головой Джоул. – Думаю, она его искренне любит, но она всю жизнь жила в бедности. Она хочет быть уверенной, что, даже если с ним что-то случится, она не пострадает.

– Не намекал ли доктор Перселл на то, что, возможно, скроется?

Он снова покачал головой:

– Ничего такого я не заметил. Но если он скрылся, то ему придется скрываться всю жизнь.

Я заметила, как у Джоула изменилось выражение лица.

– О чем вы сейчас подумали?

– Мне пришло в голову, что он, возможно, подумывал о самоубийстве. Он сомневался в том, что Кристал, если скандал выйдет наружу, останется с ним. А вот насколько он был подавлен и как далеко мог зайти, предстоит выяснить вам.

– Джоул!

Мы оба обернулись и увидели стоящую в дверях Дану.

– Харви на второй линии. Он уже один раз звонил.

– Прошу прощения. Мне придется отвлечься.

– Да, разумеется. Спасибо, что уделили мне время. Возможно, я буду вынуждена еще раз обратиться к вам.

– Когда вам будет угодно. – Мы оба встали, пожали друг другу руки.

Дана проводила меня к лифту. В кабине я спросила:

– А что это за история с Клинтом Огастином?

– Все очень просто. Все шесть месяцев, пока он снимал у нас флигель, как только Дау уезжал на работу, Кристал незаметно пробиралась во флигель к Клинту. Проводила там около часа и возвращалась к себе. Об этом пошли сплетни по всей округе.

– Может, этому есть какое-нибудь другое объяснение?

Дана грустно улыбнулась и, подав мне плащ, сказала:

– О да, наверное, они просто пили чай.

В вестибюль больницы Сайта-Терезы я вошла около двух часов дня. В справочной мне сказали, где находится кабинет старшей медсестры.

Кабинет у Пенелопы Делакорт был небольшой. Я постучалась, она взглянула на меня поверх очков в роговой оправе. Ей было лет пятьдесят, и она, по-видимому, никак не могла решить – уже пора красить волосы или можно еще подождать.

– Вы миссис Делакорт?

– Да, – ответила она настороженно.

– Я Кинси Миллоун, частный детектив. Меня наняли рас следовать дело об исчезновении доктора Перселла. Могу я с вами побеседовать?

Не дожидаясь приглашения, я вошла в кабинет и села на стул. Пенелопа Делакорт встала и закрыла дверь.

– Собственно, мне нечего вам сообщить… – сказала она, усевшись и сложив руки на коленях. – Когда он… пропал, меня там уже не было.

– Вы долго проработали в «Пасифик Медоуз»?

– Я восемь лет была там администратором – до двадцать третьего августа. С доктором Перселлом я проработала неполных четыре года.

– Я думала, это он был администратором.

– Его должность называлась «директор по лечебной части тире администратор». Я была помощником администратора, так что, по сути, вы правы.

– Скажите, а почему вы оттуда ушли?

– «Дженезис», компания, которая руководит «Пасифик Медоуз», получила уведомление о том, что «Медикэр» намерен провести тщательную проверку нашей документации.

– А что их к этому подтолкнуло? – поинтересовалась я.

– Наверное, поступила жалоба.

– От кого?

– От одного из пациентов, или от опекуна, или от недовольно го сотрудника. Точно я не знаю, но они, похоже, понимали, что делают. Клинику подозревали в ряде нарушений: оказалось, что мы переплачивали поставщикам, выписывали счета за услуги, которых нам не предоставляли. Доктор Перселл перепугался и бросился обвинять во всем бухгалтера, Тину Барт. Я возмутилась и встала на ее защиту. Она никаких решений не принимала. Тина даже счета не оплачивала. Всем этим занималась «Дженезис».

– Если счета оплачивала «Дженезис», почему же ответственность не возложили на нее?

– Информацию им предоставляем мы. Обычно они не проверяют данные. Мисс Барт тоже этого не делала.

– Однако ее все-таки уволили.

– Да, и в тот же день я подала заявление об уходе. Я собиралась жаловаться в комиссию по трудовым спорам.

– И как они прореагировали?

– Я так и не подала жалобу. Поразмыслила как следует и решила не лезть. Тина Барт не хотела поднимать шум. Мы обе понимали, что не стоит привлекать внимание к тому, в каком положении оказался доктор Перселл.

– И в каком же он оказался положении?

– Понимаете, он нам всем очень нравился. Милейший человек и врач замечательный. Просто он совершенно не разбирался в правилах «Медикэр», не знал, какие услуги оплачивают, какие нет, что компенсируют частично, за что платит сам пациент. В этом действительно разобраться трудно. Одна ошибка – код не туда вписан или одна графа не заполнена, и вам безо всяких объяснений возвращают заявку.

– Вы полагаете, доктор Перселл намеренно обманывал правительство?

– Сомневаюсь. Не понимаю, какая ему от этого была выгода, разве что у него было тайное соглашение с «Дженезис» и фирмами-поставщиками. Но ответственность была возложена на мистера Перселла, он и должен был держать ответ.

– Как вы думаете, что с ним случилось?

– Не знаю. Меня там уже не было.

– Позвольте еще один вопрос. Какова судьба Тины Барт?

– Вы – детектив, вы и выясняйте.

Вернувшись в контору, я увидела записку от Дженифер. «Звонил Ричард Хевенер, просил перезвонить». Сердце у меня радостно забилось, я побежала к своему кабинету, отперла дверь, швырнула сумку на стол и схватила телефон. Трубку снял Ричард.

– Я переговорил с остальными претендентами, но ни один меня не устроил. Бездельник на бездельнике. Так что, если пожелаете, можем подписать контракт.

– Отлично! Когда я могу въехать?

– Я как раз собираюсь туда. Если вы сейчас свободны, можете завезти мне чек. Тысячу шестьсот