влиятельный человек, вращающийся в высших властных сферах, но оставшийся альтруистом и гуманистом.

Диана ничего не знала о его прошлом. За одним-единственным исключением, которое как раз и могло иметь отношение к делу: Шарль был леваком троцкистского толка. Так, во всяком случае, утверждал он сам, когда с увлечением рассказывал о своей бурной молодости. А что, если на самом деле он был убежденным коммунистом, твердолобым членом партии и в 1969 году, как и Филипп Тома, ушел за «железный занавес»? Геликян был достаточно умен, чтобы говорить о себе полуправду, пресекая тем самым любые попытки покопаться в его прошлом.

Она живо представляла себе юного стройного Шарля на парижских баррикадах в мае 68-го. Легко вычислялась и его встреча с Филиппом Тома на психфаке Нантерского университета. Когда парижский бунт провалился, молодые люди вполне могли вместе придумать безумный план: перебраться жить на «красный континент». Оба наверняка страстно интересовались парапсихологией и надеялись, что в СССР им удастся продолжить углубленное изучение паранормальных способностей человека.

Картинка начинала складываться. Добравшись до Советского Союза, перебежчики попали в психологическую лабораторию при токамаке. Они участвовали в опытах с ТК-17, войдя в узкий круг посвященных, жаждавших добиться невозможного.

Диана не стала раздеваться и, не зажигая свет, залезла в спальный мешок, свернулась клубочком и три часа лежала неподвижно, пытаясь разложить все по полочкам. У нее не осталось сомнений: отчим использовал ее, манипулировал ею и сумел обмануть. Она была легкой добычей и стала идеальной матерью для его Стража.

Теперь она пыталась оценить другие события, случившиеся после их с Люсьеном возвращения в Париж. По какой-то не известной ей причине Филипп Тома и Шарль Геликян всегда были врагами. Хранитель попытался уничтожить Стража Геликяна, чтобы тот не узнал, когда состоится встреча, и не смог отправиться к токамаку. Но зачем ему это понадобилось? Неужели Шарль представлял для него угрозу? Какими паранормальными способностями он был наделен? Диана предполагала, что именно отчим связался с Рольфом фон Кейном, другим членом братства, чтобы тот провел сеанс иглоукалывания и попытался спасти мальчика. Между бывшими сотрудниками лаборатории существовали как дружеские связи, так и вражда, но что было их реальной подоплекой?

Жив ли Шарль Геликян?

Если да, то направляется ли он к каменному святилищу?

Проверить это было очень легко. Диана взглянула на светящиеся стрелки часов. Три утра – значит, в Париже восемь вечера.

Она встала, ощупью добралась до стены, достала телефон и направила антенну на квадратик синего ночного неба. Связи не было, и она бросилась в коридор, не потрудившись обуться.

Коридор был пуст. Грубо отесанные половицы скрипели под ногами. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Диана разглядела отблеск луны на оконном стекле. Именно это ей и было нужно.

Диана приоткрыла створку и задохнулась от порыва ледяного ветра, но ей показалось, что она вновь обрела связь с далеким миром спутников. Сотовый действительно поймал сигнал, Диана набрала номер квартиры на бульваре Сюше, но трубку никто не снял, и она позвонила матери на мобильный. После трех далеких гудков знакомый голос произнес: «Я слушаю…»

Она промолчала, и Сибилла тут же догадалась:

– Это ты, Диана?

– Да, я.

Ее мать завелась с полоборота:

– Черт возьми, что происходит? Где ты?

– Этого я сказать не могу. Как Люсьен?

– Ты исчезаешь, тебя ищет полиция, а ты далее не хочешь ничего объяснить?

– Как Люсьен?

– Сначала скажи, где ты.

Чудо современной технологии в действии: их разделяли десять тысяч километров, но ругались они, словно стояли рядом! Диана повысила голос:

– Так у нас ничего не выйдет. Повторяю: я ничего не могу сказать. Я тебя предупреждала.

– Тот полицейский, что вел это дело… – задыхающимся голосом произнесла Сибилла.

– Я знаю.

– Они говорят, ты в этом замешана… а еще – в смерти какой-то женщины, я…

– Повторяю, ты должна мне верить.

У Сибиллы сорвался голос.

– Ты хоть отдаешь себе отчет в происходящем? – устало спросила она.

– Как Люсьен? – повторила Диана.

– Очень хорошо. Все лучше и лучше. Начал улыбаться. Дагер считает, что все наладится через несколько дней. – Голос Сибиллы звучал еще тише, она прерывисто дышала.

Теплая волна накрыла Диану с головой. Она как наяву увидела весело вздернутые уголки губ сына. Возможно, однажды они снова будут вместе и в их жизнь вернутся покой и счастье.

– А жар? – спросила Диана.