запечатлел на ее губах поцелуй, отдающий запахом виски.
– Не лги мне. Я ненавижу ложь. Стоит мне захотеть, ты станешь моей, я уведу тебя у отца.
– Бо, нет же…
Напуганная его словами и неприятной ситуацией, Селия с силой толкнула его к выходу.
– Немедленно убирайтесь! Слышите? И не говорите мне больше о любви! Иначе мне придется рассказать все вашему отцу.
Она уже не первый раз угрожала ему этим. Но сейчас Бо отпрянул от нее, будто она его ударила:
– Вы этого не сделаете.
– Сделаю. Обязательно сделаю. Я не шучу, Бо.
– Ну и прекрасно.
Бо выполз из палатки, откинув парусиновый полог:
– Но вы еще не слышали моего последнего слова, Селия Гриффин. Вы будете моей. Так или иначе, но я отобью вас у отца, запомните это.
Селия закрепила полог, ругая себя за то, что не сделала этого раньше. Утром, если кто-нибудь спросит, она скажет, что сделала это из-за ветра.
Девушка всю ночь не сомкнула глаз. Бо влюблен в нее! Она едва в это верила. Да нет, это пустая болтовня, всему виной околехао. Утром Бо устыдится, если вспомнит ночное происшествие.
Селия надеялась, что все обойдется, ибо ей совершенно не хотелось рассказывать Джону обо всем этом.
Наутро, к удовольствию Селии, Бо ехал рядом с ними и вел себя с нею, как обычно, – то возбужденно, то насмешливо и всегда непредсказуемо. Селия решила, что ночью он был пьян, и больше не заговаривала с ним об этом.
Восход сиял золотом и пурпуром. Они взобрались на край кратера и уселись на скале, засыпанной пеплом и покрытой застывшей лавой. Серые облака, обычно нависающие над вершиной Халеакала, рассеялись, и им открылся вид, величественнее которого Селия ничего не видела.
Кратер был перед ними – мрачный, серый, таинственный. Невероятная первобытная красота!
– Смотрите, смотрите! – закричала Тина, указывая, как сыплется от ветра пепел.
– Кажется, будто мы на поверхности луны, – задумчиво сказала Гаттерас, – Застывшая красота, по какая удивительная!
– Застывшая, – повторила Тина незнакомое слово.
Девочка толкала ногой в кратер кусочки лавы. Зачарованные путешественники смотрели, как они катятся по склону, вздымая облачка пепла.
– Осторожно, Тина, – предупредила Селия. – Здесь очень крутой склон.
– Да пусть ее катится вниз, – беспечно проговорил Бо. – Посмотрим, сумеет ли она выбраться.
– Бо! – одернула его Селия.
– Ну согласитесь, ведь эта девчонка – всего лишь обычная болтушка, за которой нужен глаз да глаз. К тому же она выдумывает, что видела кабанов… Признаюсь, мне она изрядно надоела.
Селия рассердилась. А разве Бо не испорченный и вздорный мальчишка? Однако она сдержалась и увела Тину туда, где росли цветы серебряной травы с острыми листьями.
Ночью они снова разбили лагерь на краю кратера, и Селия предусмотрительно пригласила к себе Тину, чтобы Бо не беспокоил ее.
Наутро они оседлали лошадей и спустились по склону. Но ясная погода, которой они наслаждались накануне, испортилась. Теперь под ними была гряда серых облаков, и, когда они вступили в нее, сгустился туман.
Внезапно услышав крик, Селия обернулась: Гаттерас упала с лошади и катилась по склону, цепляясь за заросли кустарника.
– Тетя Гаттерас!
Селия остановила лошадь, спрыгнула на землю и побежала к тетке, которая лежала, маленькая и жалкая, в серой вулканической пыли с искаженным от боли лицом.
– Я в полном порядке, Селия. Моя лошадь оступилась… Кажется, у меня перелом… Наверное, бедро…
– Так, Селия, – решительно сказал Бо. – Надеюсь, у вас есть хоть какие-то медицинские познания, потому что цивилизация очень далеко отсюда.
Он указал на пустынную дорогу, которую заволокли густые облака.
Слуги спешились и сгрудились вокруг них, испуганно что-то говоря по-гавайски. Селия услышала слово «моо», которое произносилось как «мох-ох», что означало «ящерица».
– Они думают, что несчастье с Гаттерас случилось из-за ящерицы, – пояснил Бо. – Пеле не хочет, чтобы мы были здесь. Эти люди верят всему.
Тина заплакала. Селию очень встревожило состояние тетки. Сломанное бедро! Что же делать? Девушка ничего не знала о переломах, разве что несколько лет назад видела, как доктор лечил сломанную руку ее старшей сестры. Рука срослась, но Селия понимала, что перелом бедра гораздо серьезнее. Лицо Гаттерас покрылось испариной, ее знобило. Как же доставить ее вниз?
– Простыни, – быстро сказала Селия Мака. По крайней мере это она сообразила. – Надо ее согреть. И еще… Надо ее на что-то положить.
Слуга непонимающе уставился на нее.
– Носилки… Что-то, чтобы нести…
Селия отправила одного из слуг за Романом, велев сказать, что они двинутся навстречу ему по тропе. Здесь было сыро и холодно, и девушка понимала, что это принесет вред тетке.
Прошло полчаса, пока Гаттерас завернули в несколько простыней и отправили слуг на поиски крепких длинных веток для носилок. Селия держала тетку за руку и успокаивала ее.
– Селия! Я вовсе не собираюсь умирать. – Боль пронзила сердце девушки.
– Конечно, нет!
– И все же это возможно, моя дорогая. Я уже стара.
– Нет, вы совсем не старая.
– Старая, – возразила Гаттерас, криво улыбнувшись, и сжала руку племянницы. – Ты все делаешь правильно, девочка. Вытащить меня отсюда, из этих облаков, и доставить в Маунтен Вью – именно это и нужно.
Однако скоро стало ясно, что это не так просто. Трое слуг и Бо несли самодельные носилки, спотыкаясь на каменистой тропе, а Тина и Селия вели лошадей.
Они двигались медленно и с трудом. Несколько раз Селия слышала сдавленный крик.
– Тетя, вы очень мужественно держитесь, – сказала Селия во время очередной остановки, гладя седые волосы тетки, мокрые от пота.
– Чепуха! Я ужасно боюсь боли и всегда боялась. – Потом Гаттерас тихо добавила: – Кажется, я не поеду в кругосветное путешествие, дорогая.
– Поедете. Роман встретит нас и полечит вашу ногу.
Но Гаттерас закрыла глаза и устало вздохнула.
Глава 13
Наконец они оказались возле молодой эвкалиптовой рощи. Заметив вдалеке на дороге облако пыли, Селия вздохнула с облегчением, уверенная, что это Роман.
Он скакал на взмыленной, покрытой красной пылью лошади. Его одежда тоже была в пыли, а темная щетина придавала ему дикий, мрачный вид.
Селия кинулась ему навстречу:
– Роман! Пожалуйста, скорее, ей так больно!
– Покажите.
Он спешился, подбежал к лежащей на носилках Гаттерас и склонился над ней:
– Я хочу осмотреть ее бедро, Селия. Велите слугам и Бо отойти. А вы останьтесь и помогите мне.
Как было известно Селии, многие врачи-мужчины часто прописывали лекарство, не осматривая
