Хотя ты можешь называть это как тебе вздумается. Только решай, на чьей ты стороне. Я жду ещё минуту, потом стреляю.

Мунлайт заколебался. На лбу проступили задумчивые морщины. Змей дернулся. Карташов предостерегающе качнул автоматом.

— Не рыпайся, — и добавил уже для седого: — А у тебя тридцать секунд.

Сталкер принял решение. Плечи его устало опустились.

— Не вздумай, — угрожающе пророкотал Змей. Мунлайт обреченно мотнул головой и опустил автомат. Старлей, боясь спугнуть удачу, придушил пытающуюся вырваться наружу радость.

— На предохранитель, — велел он бодрее, чем надо было.

Всё-таки не сдержал эмоцию. Да и бог с ним. Он победил. Седой щелкнул предохранителем.

— Теперь брось его мне, — велел Карташов. — И без глупостей. Швырнешь в лицо — выстрелю.

Мунлайт отвел руку и демонстративно бросил автомат в сторону. «Калаш» пролетел несколько метров и шлёпнулся в паре шагов от старлея.

Всё. Карташов выдохнул с облегчением и сделал шаг в сторону. Он переиграл-таки этого седого говнюка. Осталось только довести его до Агропрома и посадить под охрану. Глаз с него не спускать до самого конца. А потом, когда всё кончится, пусть идет куда хочет.

Сергей наклонился за автоматом, на секунду теряя Мунлайта из поля зрения. Что-то молниеносно метнулось в сторону. Карташов среагировал на движение, резко повернул голову.

Тихо чавкнул выстрел.

«ПБ», — метнулось где-то на самом краю сознания. Время застыло.

Кровь прилила к голове, зашумела в ушах, внутри повис звенящий страх. Он вдруг почувствовал себя мальчишкой, а перед ним стоял вовсе не Мунлайт, а девушка. Яркая, с пышными притягательными грудями, прикрытыми полурасстегнутым плащом, и косой в руках. Бред!

Девушка растянула губы в гнусной до тошноты знакомой ухмылке.

Старлей упал лицом в землю, но уже не почувствовал удара и не увидел земли. Вокруг была темнота, в которой пульсировало что-то светлое. Не то тот самый свет в конце тоннеля, не то какая-то вспышка в умирающих зрачках.

Мунлайт устало опустил руку с пистолетом. Снейк стоял рядом слегка ошалевший.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он.

— Угрюмому скажи, — отмахнулся Мун. — И ствол его, и зарядил он его сам, хоть и мозги у мужика протухли.

Он старался говорить развязно, в обычной своей полухамской манере, но выходило фальшиво. Может, потому, что развязность сейчас была ни к чему, а может, оттого, что где-то глубоко внутри было все так же больно. Больно за Угрюмого, который при всех своих достоинствах и недостатках не заслужил такого конца. Больно за Хлюпика, который просто канул в Зону, как в Лету. За Снейка и за себя. За всех, кого покорежило это не самое лучшее место на Земле, которое он…

Нет, не ненавидел. Мун вдруг с удивительной пронзительностью осознал, что не может ненавидеть Зону. Она не как женщина, она как мать. С ней можно поссориться, на нее можно затаить обиду, но ненавидеть ее невозможно.

Седой не без удивления поймал себя на том, что думает об этом месте в том ключе, в котором думать никогда не хотел. Да плевать.

Мунлайт поднялся на ноги, подошел к Угрюмому, наклонился. Кровь в пробитой глазнице начала загустевать. Зато второй глаз смотрел чисто и ясно. В мертвом взгляде не было той бессмысленности, которая светилась в глазах ещё живого Угрюмого пять минут назад. Он словно увидел что-то, недоступное живым. Будто нашел какой-то смысл, которого долгие годы недоставало.

Седой опустил руку на мертвое лицо и осторожно прикрыл глаз.

Всё было как-то не так. Как-то неправильно. Надо было уходить. Тогда, когда предлагал Снейк. Ведь был же шанс остановиться. Был шанс вырваться из всего этого, подумать, осмыслить что-то. Пожить другой жизнью. Неужели же другая жизнь заказана тем, кто хоть раз ступил на эту землю?

Надо бежать. Уходить отсюда. Хорошо валять дурака, когда тебе рисковать нечем и терять нечего. Хуже, когда ты отрываешься по полной, зная, что ничем не рискуешь, а тебе дают понять, что потери все же неизбежны. И утыкаешься в то, что «нечего терять», — это глупая, нелепая иллюзия.

Мун распрямился, подошел к старлею, небрежно прошерстил карманы. Забрал оба автомата и собственный лейтенанта, и тот, что Игрок отобрал у Снейка. Бородатый подобрал автомат Муна, до которого старлей так и не успел дотянуться. Молча протянул поднятый «калаш» седому. Тот пихнул в ответ бородатому его автомат.

— Снейку Снейково, — усмехнулся криво. — Помирились?

— Не ссорились, — отозвался Змей. — Теперь уходим?

— Ага, — кивнул Мун и бодро зашагал прочь.

Снейк поглядел заинтересованно. Седой уходил в глубь Зоны, оставив за спиной не только Агропром, но и кордоны.

Бодрость ему давалась тяжело и выходила наигранной, Мун сам чувствовал это. Бородатый догнал почти сразу.

— Долги отдавать? — поинтересовался на ходу.

— Скорее ошибки исправлять.

Мун остановился и поглядел на бородатого.

— Снейк, тебе не обязательно со мной. Хочешь, уходи, как хотел. Встретимся потом, за Периметром.

Снейк фыркнул, посмотрел на приятеля с легким укором:

— Ну и кто из нас дурак после этого?

Снег валил крупными хлопьями, уже не припорашивая, а засыпая все вокруг. Дул ветер. Сырой снег залеплял глаза, лез в рот.

Дрянная и опасная погода. И когда ветер утихнет и снег уляжется, лучше не станет. Какие-то аномалии по снегу видно лучше. «Карусели», например, чудесные снежные вихрики гоняют. За версту видать. Зато другие не видно вовсе. А к примеру, разряжающаяся во влажной среде «электра» — это вообще песня.

Вот потому и мертвый сезон. Да ещё потому, что холод собачий. А по холоду выживать всегда тяжелее.

Мун ступал с запредельной осторожностью. Снейк отдыхал, шёл сзади, только следил за тем, чтоб след в след попадать. Менялись каждые пятьсот метров. Когда быть ведомым выпадало ему, седой с головой уходил в мысли.

Первоначальную идею сунуться к «долговцам» быстро забраковали. Натравливать «Долг» на армейских было небезопасно. Кто этих солдафонов знает, как они отнесутся к идее повоевать со своими, пусть и бывшими, коллегами.

Тогда пришла мысль вернуться к Резаному. Кидать два или даже три десятка его желторотиков на взвод десантуры Мун, конечно, не собирался. Это было бы равноценно самоубийству. Конечно, генеральские бойцы Зоны не то что не знают, а даже не нюхали, но это единственный их минус перед ребятами из группы Резаного. А такое преимущество, как познание местных реалий, в данном случае не сыграет роли.

Генерал уже держит Агропром. Четверть сотни профессиональных военных закрепились на объекте, где нет ни аномалий, ни мутантов. Если, конечно, по катакомбам под бывшим НИИ не лазать, а Мун сам посоветовал старому хрену этого не делать. Выходит, с Зоной генералу сталкиваться не придется.

По всем остальным позициям генерал в плюсе. Люди его вооружены, профессионально подготовлены. Если на кордоне ещё могут появиться какие-нибудь балбесы, то в войска дяди Васи кого попало не берут. И эти люди не в чистом поле сидят, их с Агропрома вышибать придется. Так что кинуть