энергетиками, сообщив, что это лучший коктейль, а кто не с ними, тот ничего не понимает. Мунлайт тихо сидел, откинувшись на лавочке, и со смаком тянул из горла дешевое бутылочное пиво.

Галдела молодежь, смакуя любимые темы про Семецкого, Хозяев Зоны и Черного Сталкера. Смеялась над быстро набравшимся Рыжиком Наталья.

Много и задушевно говорил Фрез. Длинный, если, конечно, не врал, оказался не просто охотником за удачей. По ту сторону Периметра он был примерным семьянином и отцом четырех детей. Работать он начинал электриком, потом стал инженером-электриком. Потом директорствовал где-то по мелочи. А когда понял, что не хватает адреналина и средств на воспитание четверых киндер-сюрпризов, бросил все и отправился покорять Зону.

— Покорил? — ядовито скалясь, любопытствовал Мун.

— Не-а, но что хотел, имею.

Насчет четверых детей он, может, и заливал, а с электричеством, кажется, в самом деле успел поработать. Во всяком случае, бесконечные его байки крутились где-то возле щитка и высоковольтных линий.

— Летела над территорией электростанции ворона, — вещал усатый, священнодействуя со стаканами, энергетиком и водкой. — Видит, на земле блестит чего-то. Спикировала, подняла кусочек проволочки, схватила в клюв и взлетела… Змей, держи, пожалуйста… Летела, правда, не долго, зацепила проволочкой высоковольтную линию. Представляешь себе клюв?

— Ну? — кивнул Снейк, принимая стакан с убийственным коктейлем.

— Вот мы потом месяц ходили и угорали. Картина маслом: два кабеля, между ними проволочка, и на ней клюв. И все! Все остальное сгорело на фиг, а клюв остался. Начальство, правда, премиальных лишили за то, что территория не убирается, но было весело. Твое здоровье…

Стаканы сошлись разом. Глухо звякнуло.

Первым отвалился Рыжик. Хоть и был молод и крепок, а оказался не стоек. Затем по одному, а то и по двое стал отваливаться молодняк. Захмелел Фрез, чуть разрумянился Снейк. Что-то подсказывало Мунлайту, что оба уже крепко пьяны. Интеллигентно пожелал всем доброй ночи Айболит и ушел на боковую. Только Резаный сидел, как изваяние. Тихо улыбался чему-то невидимому, с завидным постоянством вливал в себя беленькую и не пьянел, казалось, застряв в легком охмелении.

Мунлайт зажмурился, чувствуя легкий налет чего-то, похожего на счастье. Мысли выдуло, ему было настолько наплевать на все, кроме того, что происходит здесь и сейчас, что можно было завидовать по- черному. Потому что здесь и сейчас было тупое пивное опьянение и что-то еще, что можно было охарактеризовать одним словом — хорошо.

Сбоку подсел кто-то. Стало тепло и мягко. Мунлайт открыл глаза и повернул голову. Наталья смотрела влажными глазами. Его личное незыблемое беспечное «хорошо» пошатнулось, добавляя проблем. Коса приобняла, мягко, ненавязчиво положила голову на плечо.

Мун почувствовал, что трезвеет и напрягается. Кто бы что ни говорил, а между женщиной и давалкой есть разница. Хотя для него сейчас этой разницы нет, потому что с давалками связываться противно, а на женщин нет сил и времени.

— А еще был случай, — язык Фреза начал наконец заплетаться. — Стажер один пришел. Ну, его в напарники к матерому такому старикану и отправили. Ходили они везде вместе месяц, а может, больше. Старик-наставник передавал парнишке знания и навыки. Зверь был, а не электрик. Только на технику безопасности клал с прибором. По технике безопасности резиновый коврик полагается стелить, так наставник этот коврик игнорировал. Лезет в щиток, а сам только на одну ногу встанет и стоит, как цапля…

Голос Фреза постепенно сходил на нет, пока совсем не замер. Усатый клюнул носом в кастрюлю, что все еще стояла перед ним на столе.

— А дальше чего? — вырвал Фреза из дремотного состояния Мун.

— А? Дальше как-то паренек сам работать начал. Какое-то время отпахал, только технику безопасности тоже в игнор отправил. На одну ногу вставал только, как его гуру, пока не тряхнуло.

Фрез снова клюнул носом в кастрюльку, но на этот раз встрепенулся без посторонней помощи.

— Да! Так вот долбануло его. Приводят парня в чувства, говорят: «Какого фига ты, чудак, коврик не раскатал?». Тот наставника-то и вспомнил.

Усатому стало смешно, он фыркнул сам себе и добавил:

— Вот тогда ему, дураку, и разъяснили. У старика, который его наставлял, ноги не было. Протез. Коврик расстилать долго. Так он на протез вставал, и все.

Резаный вежливо рассмеялся и встал из-за стола. Задумчивая улыбка и окаменелость черт на лице ничуть не изменились.

— Ладно, мужики, — сообщил он. — Я спать. Если завтра не увидимся, то давайте. Рад был вам.

Мун махнул мужику со шрамом рукой. Снейк кивнул по-доброму, аж глаза заблестели. Набрался. Резаный развернулся и пошел твердым шагом настолько прямо, словно между ним и входом в его дом натянули трос и главаря группировки туда медленно, но верно подтягивают.

«И этот набрался», — вяло подумал Мунлайт. Сбоку прильнула Наталья. Захотелось выматериться. Что он может ей дать? Что у них может получиться? Да ничего. А просто так тащить первую встречную девку в койку… Зачем? Ему же не шестнадцать лет, да и она не выпускница, которой надо обязательно окончить выпускной бал в чьей-то постели.

— Слышь, Фрез, — спросил он, только бы что-то спросить. — А тебя самого-то током било?

— А кого не било? — удивился Фрез. — Тем более с моей первой профессией. Меня столько раз било…

Его рука инстинктивно вертела и поднимала скопившиеся во множестве банки и бутылки, но ни водки, ни энергетика больше не было.

— У-у-у-у, — разочарованно протянул усатый, не то жалуясь на несправедливую жизнь, в которой все выпито, не то характеризуя количество и качество электрических разрядов, которые принял на себя его организм.

Снейк тоже начинал подремывать. А кроме них троих и Натальи, под навесом никого не осталось. И это не радовало.

— Меня теперь «электры» не берут, — пробормотал Фрез, норовя снова уткнуться мордой в кастрюлю.

— Свистишь, — искренне заинтересовался Мунлайт.

— Гадом буду, — кивнул Фрез. — Не берут. Вообще электричества не чувствую. Хочешь, сейчас лампочку выкручу и палец в патрон суну?

Фрез, покачиваясь, поднялся. Снейк встрепенулся, готовый усадить собутыльника на место. Мун тоже поспешил поверить на слово. Черт его знает, может, и вправду «Электры» не берут. А вдруг как дурака по пьяни валяет? Лучше без экспериментов. От греха подальше.

— Давай лучше выпьем, — предложил седой. И тут же пожалел, потому как пиво, которого влил в себя немерено, кончилось.

— Так водки нет, — буркнул Снейк.

Фрез состряпал хитрую мину и многозначительно поднял палец вверх. Потом занырнул куда-то под стол, но на этот раз мимо кастрюли. Зашуршали застежки рюкзака, а через несколько секунд усатый снова возник над столешницей, довольный собой, с бутылкой чего-то мутного в руках.

— Это что? — подозрительно уставился на бутылку Мунлайт. — Водка?

— Сам ты водка, — беззлобно отмахнулся Фрез. — Это горькая настойка. «Палевка» называется.

— То есть это паленая водка? — ухмыльнулся Мунлайт. — Или ее на полевых мышах настаивают?

— На чем ее настаивают, одному изобретателю этого божественного напитка ведомо. А «палевка» потому, что фамилия человека, который ее придумал, — Палий.

Мун скривился. Под своими фамилиями в Зоне редко кто светится. Разве что этот Палий и впрямь светило местной алкогольной промышленности.

Фрез свернул бутыли голову и плеснул в три стакана на два пальца. Настойка легла мягко и уютно устроилась в желудке. Видимо, ее создатель и в самом деле был не дурак по части изобретательности.